Мне домовитые хозяева первым долгом растолковали рыночную стоимость добытой при моем непосредственном участии твари. И пояснили, что кожа его и череп, столь восторженно оцениваемые наземными экспертами, составляют едва ли сотую часть ценности заполеванного экземпляра. Судя по всему, это было проделано с целью пресечения впадания меня в ненужные амбиции. Выяснилось, что основная проблема в охоте на эту деятельную, весьма подвижную тварь заключается в том, чтобы, во-первых, оказаться в нужное время в нужном месте (заслуга моя в чем оказалось бесспорной), а во-вторых, зверюгу надо было своевременно заметить, что также было проделано вашим покорным слугой, и, в-третьих, своевременность моего вопля заключалась в том, что успел я его издать в тот момент, пока змеюка не вышла из проплавленной ею дырки целиком. Иначе вся энергия, которую тварь затрачивала на пробурение своего пути, могла обрушиться на наш отряд. О последствиях этого я не спросил, но, судя по выражению лица Саукарона в момент изложения этой перспективы, жизнеутверждающего характера они не несли.

Так что доля моя оказалась весьма значительна. В качестве гонорара мне было продемонстрировано изрядное количество небольших дисков зеленоватого металла и затем прочитана лекция о:

а) порочности разгульного образа жизни, так любимого человеками и влекущего необоснованные финансовые траты;

б) неразумности безоборотного хранения денежных средств, столь присущего легкомысленным человекам;

в) могутности и непоколебимости подземной экономики, для динамичного развития которой требуются постоянные денежные вливания.

По отношению ко всем трем пунктам речи мной было проявлено активное одобрение, выразившееся в рукоплесканиях и топаньях. Свистеть, как упоминалось выше, я не умею, поэтому от звукового сопровождения отказался.

Мне даже показалось, что Саукарон был несколько разочарован моей сговорчивостью и понятливостью. Затем он мне выдал десять толстых монет странного золота с зеленоватым оттенком, покрытых сложной насечкой, и сообщил, что это весьма значительная сумма.

– Ты теперь не только мой родич, – родичем я был объявлен немедленно после признаний в том, что своей мощной рукой покарал покусившегося на жизнь и здоровье Саугрима, который, как выяснилось, в местной иерархии занимал не самое последнее место, скорее наоборот, – но и компаньон. А поскольку жаждешь ты в Замок Шарм'Ат попасть, то не должно тебе выглядеть, как бродяга.

Обидно, понимаешь. Все это время я считал себя этаким щеголем, и тут какой-то шахтер именует меня бичом.