Лицо Андаис смягчалось на глазах.

– Готорн,– сказала я, – если она еще раз заговорит без моего разрешения, перережь ей горло. Вылечится потом.

Он не стал спорить. Просто достал нож и приставил к ее горлу, хоть она и пыталась запротестовать.

Андаис отвернулась, закрыв глаза рукой:

– Что это?!

Кристалл обыскал Мэденн, и достаточно тщательно, чтобы Киеран возмутился:

– Он лапает мою жену!

– Станет вдовой, и никаких обетов нарушать не придется, – заявила Андаис.

Киеран открыл рот, потом закрыл, и в глазах у него впервые мелькнул страх.

Мэденн тихо вскрикнула, и Готорн нажал клинком, так что показалась капелька яркой крови. Женщина захныкала, но заговорить больше не пыталась.

Кристаллу пришлось совершить едва ли не интимные действия с Мэденн, прежде чем он вытащил маленький полотняный мешочек у нее из-под бюста. Два сшитых вместе кусочка ткани, похоже на подушечку размером с полудолларовую монетку.

Я чуть опустила щиты – как раз чтобы увидеть, как светится крошечная подушечка, и разглядеть тонкую красную нить, протянутую от нее к королеве.

Кристалл перерезал нитки, скреплявшие ткань, и вытащил клочок сушеной травы и семь черных волосков. Он зажал волоски пальцами, а остальное переложил в другую руку.

– Чары, направленные на тебя и только на тебя, моя королева, – сообщил он. – Заклятие убедительности, чтобы ее слова казались тебе верными и приятными.

Андаис посмотрела на Баринтуса в дальнем углу от трона:

– Возможно, ты получишь то, чем я редко одариваю кого-либо, лорд Баринтус.

Он поклонился:

– И что же это, королева Андаис?

– Мои извинения. – Она повернулась к Мэденн и Киерану. – Почему вы так хотели убить Галена, что рисковали жизнью?

– Он не считал, что рискует жизнью, – вмешалась я.