– Возможно, – ответил Рис.
– Никто не знает, – сказал мне Никка.
– Вы с Галеном что, проснулись раньше меня?
– Нет, – улыбнулся Гален, – мы вырубились позже.
Я очень осторожно отклонилась на спинку кровати. Бабочка взмахнула крыльями, мелькнув вспышкой цвета, и снова прикрыла сияющее великолепие черно-серыми верхними крыльями. Отдыхая, совки стремятся слиться с древесной корой. Не ее вина, что, попавшись в белизну моей кожи, бабочка стала так заметна. Но теперь она нервничала из-за своей беззащитности – а значит, двигалась. Одним из постоянных стремлений моей жизни теперь будет не напугать ее. Не хотелось бы мне ощутить, как она станет вырываться по-настоящему. Боюсь, что в таком случае меня просто стошнит. Принцессе не положено выказывать страх, а уж тошнота... Нет, это совсем не подобает королевским особам.
Дойл, видимо, понял мои затруднения и помог мне подоткнуть подушки под спину и голову, чтоб я могла сидеть, не слишком перегибаясь в животе.
– Как там Ройял и остальные феи-крошки? – спросила я.
– Твой эльф в порядке, хотя он единственный не улетел отмываться от крови. Обязательно хотел остаться и убедиться, что с тобой все будет хорошо.
Я попыталась разглядеть что-нибудь в темноте:
– Он здесь?
– За дверью, с Адайром и Готорном.
Иви обвил кроватный столбик бледной рукой, блеснув полоской тела. До меня дошло, что он должен был остаться голым, когда отдал мне свой плащ, но тогда я и не заметила его наготы – посреди моря крови и корчащихся тел.
– Он зовет тебя своей бело-красной богиней. – Интонации Иви звучали вроде бы шутливо, но одновременно – пугающе серьезно. Улыбка, не затрагивающая глаз.
– Я никому не богиня.
– Не уверен, – сказал Иви, плотнее приникая к столбику. Теперь только резное дерево мешало мне увидеть его наготу. – Бывало, нас обожествляли и за меньшее.
– Давно, – буркнул Дойл. – И далеко отсюда.
Иви пожал плечами.
– Мы тогда были на земле фейри и теперь – на земле фейри. Что значит расстояние, Мрак?
– Где остальные? – спросила я.
– Китто, Холод и еще кто-то ушли за едой для вас, – сказал Дойл.