– Ты чего это… зачем?

– Некогда объяснять. После сочтемся.

Тамара полезла за пазуху. Нахмурилась, глянула исподлобья, приказала:

– Отвернись!

Гавриил послушался. Драгоценные секунды уходили впустую. Еще неизвестно, сумеют ли эти салаги сделать то, что он от них требовал… Или они думают, что повелитель Темных сил не взыщет с них сполна?

Он повернулся. Тамара принялась пересчитывать деньги!

– Давай сюда! – Гавриил вырвал из ее мокрых пальцев купюры.

– Гаврюша, а что с ребятами будет?

– Да ничего… ну, получится четверка обделенных… так разве мало подобных уродов по городу бегает?! К тому же я им за это заплачу… – Он ухмыльнулся. Похоже, мысль заплатить за погашенный дар показалась ему удачной. За две тысячи зеленых он покупал себе индульгенцию.

Темный маг ворвался в комнату, засунул деньги в нагрудный карман Аркадию и рявкнул:

– А теперь начинайте, сукины дети!

* * *

Освободившись от заклинания недвижности, Сафронов первым делом отыскал подходящую одежду. Как ни странно, среди выброшенных из шкафа вещей нашлись мужской физкультурный костюм и кроссовки сорок четвертого размера, хотя мужчина, судя по всему, в этом доме не проживал, а мальчишке подобная одежда явно была велика. И костюм, и кроссовки были довольно новыми, и, судя по всему, их давно никто не надевал. Разумеется, Антону Николаевичу было невдомек, что эти вещи принадлежали убитому отцу Юла, в этом костюме и кроссовках он по воскресеньям отправлялся с сыном в ближайший парк побегать по дорожкам, а потом поиграть на школьной площадке в футбол.

Переодевшись, Сафронов на миг задумался, прикидывая, что делать. Размышлять было особенно не о чем: нужно было отправляться к мэру Гукину и просить помощи – все-таки Антон Николаевич два камина реставрировал в резиденции мэра недавно, да и взнос на реконструкцию самого особняка был немаленьким… С мэром Сафронов встречался несколько раз, так что, можно сказать, мэр знал его лично. Антона Николаевича нельзя было назвать человеком наивным, вдруг вообразившим, что мэр Гукин станет ему помогать из альтруистских соображений. С Гукиным на равных мог разговаривать лишь сильный человек, неуязвимый. Просить у Гукина было ничего нельзя. Если этот тип увидит, что ты слаб или что ранен… он засунет в рану руку по локоть и вырвет кусок живого мяса побольше. С Гукиным можно только баш на баш: ты – мне, я – тебе. Иначе – все ему, а тебе – ничего.

«Власть у нас, как и бунт, бессмысленная и беспощадная», – любил повторять Сафронов.

Но принцип Сафронова был такой: твою проблему может решить только сильный, слабый возьмет деньги и ничего не сделает, а ты потеряешь деньги и время. Сейчас время решало всё. Но все равно нельзя являться к Гукину в спортивном костюме.