— Майкл совершенно вышел из-под контроля, — заявил он, когда Лина замолчала.
— Возможно, — согласился Мэдден.
— Прости, Джон, но давай посмотрим правде в лицо. Он что-то затевает.
Мэдден снова кивнул:
— Я ожидал этого.
„Правда, не так скоро“, — добавил он про себя.
Мэдден никогда не сомневался, что рано или поздно Бетт восстанет против него — ведь он был очередным воплощением Кроули, а Кроули всегда стремился к лидерству (свидетельство тому — его размолвка с Мак-Грегором Мазерсом[55] и остальными). И все же Мэдден надеялся еще несколько лет продержать Бетта у себя на службе, прежде чем принять решение, стоит ли наказать его или, напротив, наградить.
К тому же порой он относился к нему почти как к сыну…
— Что предпримем? — спросил Грант.
— Надо подумать, — ответил Мэдден. — Для начала следует выяснить, чего хочет Майкл.
— Ну, это просто, — усмехнулся Грант. — Он хочет того же, что и ты, — завладеть тайной Данторна, в чем бы она ни заключалась.
— Если это так, нам лучше разобраться
Однако сделать это было довольно сложно.
Главная ошибка Мэддена заключалась в том, что он считал Бетта чистым листом, на который можно нанести все, что угодно. В действительности же это был сформировавшийся человек с железной волей, закаленной во многих предшествующих воплощениях. По сути, Мэдден ничему не учил его — он лишь помогал ему вспомнить и, кажется, перестарался.
Впрочем, Мэдден не слишком об этом беспокоился: ошибки являлись досадной помехой, но, обнаруженные вовремя, они были исправимы. Не всегда с легкостью, не всегда без сожалений, но исправимы.
Мэдден никогда не раскаивался в содеянном и предпочитал хранить верность только самому себе.
2
2