— А потом я приду за ней.

— Если бы…

— О да, конечно: если бы я развязал тебя, мы могли бы поговорить, как мужчина с мужчиной… — передразнил Дедушку Бетт. — Заткнись, старый хрен! У моей пьесы другой сценарий. Кстати, пора звонить, — добавил он, заметив, что Дедушка собирается возразить.

Достав из рюкзака мобильный телефон, Бетт набрал номер Литтлов.

— Не стесняйся, дед, ори сколько влезет — мне это только на руку.

Дедушка плотно сжал губы.

— Кто это? — спросил Бетт, услышав в трубке незнакомый голос.

— Чарли Бойд.

— Простите, я ошибся номером.

Бетт отложил телефон и с тяжелым вздохом поднялся на ноги.

— Какая жалость, папаша!

Открыв одну из канистр, он шагнул к стулу, на котором сидел Дедушка, и налил вокруг него бензину. Затем с деланой осторожностью поставил канистру на место и повернулся к своей жертве.

— Так ты ничего не желаешь сообщить мне? — поинтересовался он, доставая из кармана зажигалку.

Дедушкины глаза округлились от страха, но он лишь покачал головой.

Бетт снова вздохнул: старик был силен — в этом сомневаться не приходилось.

Жаль все-таки, что на его месте не оказалась девчонка: она не продержалась бы и пятнадцати минут — достаточно было плеснуть бензином ей в лицо и объяснить, на что оно станет похоже после того, как на него попадет огонь.

Мужики же вечно пытаются доказать себе и другим свою стойкость — даже такие дряхлые ослы…

— Ты не храбр, — сказал Бетт Дедушке, щелкнув зажигалкой у него перед носом. — Ты просто глуп.

Он молча наблюдал за тем, как его пленник смотрит на пламя, и знал, что сейчас весь мир сжался для него до размеров этого маленького синего язычка. Вволю насладившись произведенным эффектом, Бетт отпустил колесико, и огонь исчез. Затем Майкл поднес зажигалку к пропитанной бензином Дедушкиной ноге и рассмеялся, когда тот вздрогнул и крепко зажмурился.

— Весело, да? — хмыкнул он, когда Дедушка опять открыл глаза. — Ладно. А теперь по-настоящему.