Глаза Граймса уже привыкли к темноте, так что для него не составило особого труда разглядеть незнакомцев.

Какая-то женщина небольшого роста вела под руку другую — высокую, опиравшуюся на трость. С ними был мужчина — крупный, широкоплечий. И собака…

Она даже головы не повернула в сторону Граймса.

Тупая псина!

— Я бы с радостью выбил из него дух, — пробурчал мужчина.

— Зачем? — пожала плечами маленькая женщина. — Мы это уже сделали.

— Что же там все-таки произошло, Джейни? — спросила вдруг высокая женщина.

„Да, — оживился Граймс. — Что там произошло?“

Но в этот момент вся троица приблизилась к трехколесному „релианту“ и забралась внутрь. Собака последовала за ними. Дверцы автомобиля хлопнули, мотор дважды чихнул, а затем огласил окрестности отчаянным тарахтением.

Граймс зажмурился, когда ему в лицо ударил свет передних фар.

Он слышал, как машина развернулась на дороге и покатила прочь. Впрочем, спустя пару минут она снова остановилась. Граймс открыл глаза: кто-то из пассажиров выпустил наружу собаку, которая тут же понеслась к находившейся неподалеку ферме. После этого „релиант“ продолжил свой путь.

Когда он исчез за поворотом, Граймс впился взглядом в расстилавшуюся перед ним пустошь.

„Я дам тебе десять минут, — мысленно сказал он своему врагу. — А потом сам пойду за тобой“.

Граймс уже забыл о странных людях. Сейчас его интересовал только Мэдден, а в том, что они вот-вот встретятся, он не сомневался. Все, что ему нужно было для успеха, — это опять раствориться в ночи.

Его расчеты оказались верны — вскоре со стороны пустоши донесся звук шагов.

Граймс затаил дыхание. Обрубок руки заныл, напоминая о способностях Мэддена: один его взгляд человеку в глаза, даже в кромешной тьме, и игра окончена.

Но Граймс не собирался попадаться на эту удочку во второй раз. Он терпеливо выждал, пока Мэдден подойдет к своей „фиесте“, и лишь когда тот, намереваясь сесть внутрь, повернулся к нему спиной, Граймс метнулся вперед — быстро и бесшумно, как привидение. Нанеся Мэддену оглушительный удар, он придавил его к машине протезом левой руки и, прежде чем тот успел опомниться, поднес к его виску кольт, зажатый в правой.

— Привет, Джон, — оскалился он. — Узнаешь меня?

— Ты… ты работал на Сэндоу.

— Верно. Те, кого ты подослал, позаботились о старом Филе. Я рад, что не разделил его участь, но меня совсем не радует, — Граймс ткнул Мэддена протезом в бок, — вот это!