Бадья, нервничая, ждал за кулисами. Нервничать, разумеется, не стоило. Призрак мертв. Беспокоиться не о чем. Люди утверждают, что видели, как его убили, – хотя, когда доходило до конкретных подробностей, повествование становилось немного сбивчивым.

Беспокоиться не о чем.

Абсолютно не о чем.

Все прекрасно.

Дела обстоят так, что беспокоиться абсолютно не о чем и все прекрасно.

Он прошелся пальцем по внутренней стороне воротничка. Когда господин Бадья занимался оптовой продажей сыра, жизнь была не так уж плоха. Ну, попали пуговицы от штанов Рега Множа в «Аромат Деревни». Ну, угодил палец юного Вивинса в мешалку – все равно они в это время делали клубничный йогурт. Разве ж это неприятности?

Рядом с ним замаячила фигура. Чтобы не упасть, господин Бадья вцепился в занавес. Когда же он наконец нашел в себе силы повернуться, его взору предстало величественное и успокаивающее зрелище: живот Энрико Базилики. В своем огромном костюме петуха, дополненном огромным клювом, гребешком и бородкой, сеньор Базилика смотрелся великолепно.

– А, сеньор, – выдохнул Бадья. – Очень впечатляюще, смею заметить.

– Си, – послышался приглушенный голос откуда-то из-под клюва.

Тем временем на сцену уже начали стекаться другие актеры.

– Позвольте выразить глубочайшие извинения по поводу всей этой суматохи. Уверяю, такое случается не каждый вечер, а-ха-ха…

– Си?

– Не обращайте внимания, просто хорошее настроение, а-ха-ха…

Клюв повернулся в его сторону. Бадья попятился.

– Си!

– …Да… Ну что ж, я очень рад, что вы отнеслись с таким пониманием…

Темпераментный, с уважением подумал господин Бадья, когда великий тенор зашагал к сцене. Тем временем приближалась к завершению увертюра к третьему акту. Настоящие артисты, они такие. Нервы у них, должно быть, натянуты, как резиновые жгуты. Это все равно что ждать сыр. Можно здорово переволноваться, ведь ты ждешь и не знаешь, что получишь: полтонны белого чуда голубых кровей или цистерну кормежки для свиней. Так же, наверное, и с какой-нибудь арией…

– Куда он пошел? Куда он пошел?