Намойя ухватился за мысль о том, что Комитет может назначить его губернатором Сайенны, хотя и понимал, насколько это маловероятно.

Неожиданно до слуха принца откуда-то снизу донесся грохот падающей посуды. Так. Опять Квенион уронила поднос с завтраком. Намойя глубоко вздохнул и покачал головой.

На лестнице раздались быстрые шаги нескольких человек. Намойя ощутил, как в нем начинает закипать гнев. Квенион хорошо знает, что он никогда не принимает посетителей прежде, чем поест и оденется…

В следующее мгновение где-то совсем рядом прогремел выстрел, причем стреляли с расстояния всего нескольких ярдов от двери. Затем грянуло еще несколько выстрелов.

Сердце Намойи заколотилось так быстро, что, казалось, вот-вот выскочит из груди.

Дверь в комнату с треском распахнулась, и Квенион бросилась к Намойе, крепко прижавшись к нему. Не успел принц спросить у нее, что происходит, как девушка закричала:

– Вы не посмеете тронуть его! Не посмеете! Вам придется убить меня первой!..

Намойя поднял голову и с изумлением увидел перед своим носом стволы четырех огнестрелов, которые сжимали в руках четыре угрюмого вида человека. Затем в комнате появилась крепкого телосложения белокурая женщина, одетая в киданскую одежду, но, по всей видимости, уроженка других краев.

– Ваше высочество, принц Намойя Кевлерен, вы находитесь под моей защитой! – произнесла незнакомка.

Намойя заметил, что она помахивает зажатым в руке кортиком с таким видом, будто действительно знает, как им пользоваться и, не колеблясь, продемонстрирует умение владеть оружием при первом же удобном случае.

– Буду рада, если вы промолчите и не станете рисковать жизнью вашей Избранной. Я без всяких колебаний убью вас обоих при малейшей попытке к сопротивлению.

– Заклинаю вас именем Сефида!.. – выкрикнул Кадберн. – Будьте осторожнее с вашими скакунами!

Высадка уже состоялась, но некоторые из драгунских лошадей продолжали волноваться, пытаясь сорваться в галоп. Но в данную минуту это было рискованно, потому что на пересеченной местности лошади могли легко переломать ноги. От сновавших между кавалеристами пехотинцев толку было мало. Залп из огнестрелов, произведенный защитниками Цитадели, заставил нескольких лошадей испуганно попятиться назад.

Драгунский капитан приказал своим воинам расчехлить знамена. Конники выполнили приказ и быстро перестроились в две шеренги поодаль от пехотинцев. Всадники, как могли, старались успокоить своих скакунов.

Мэддин наблюдал за происходящим с борта «Англафа», когда до нее донесся голос Кадберна. Похоже, что его Избранный владел ситуацией. Впрочем, нет, напомнил себе Мэддин. Я уже больше не Кевлерен, а Кадберн больше не мой Избранный. Он – мой друг. Хотя сам Кадберн вряд ли поверит в это. Его отношение к Мэддину нисколько не изменилось. С легким укором совести принц вынужден был признать, что это ему льстит. Приятно думать, что Избранный… то есть бывший Избранный предан ему. Ведь они с ним почти как братья. Впрочем, в следующее мгновение Мэддин подумал, что это ему самому, а вовсе не Кадберну, придется приспосабливаться к новой реальности.