Он поклонился, но потом вдруг в ужасе сморщил лоб.

– Смотрите, что это? – воскликнул он, показывая на ее рот. – У вас что-то на губе.

– Что?

Она со страхом в глазах поднесла руку ко рту, однако он перехватил ее пальцы и, быстро опустив вниз, запечатлел на губах девушки поцелуй. Остра слегка вскрикнула и сделала пару шагов назад.

– Вы поняли, что это было? Это был поцелуй, – сказал он. – Но теперь все в порядке. Я его забрал.

Даже при тусклом свете Казио увидел, как вспыхнуло ее белокожее личико. Не проронив ни слова, Остра вырвалась из его рук и бросилась догонять свою госпожу.

Весьма довольный собой, Казио проводил ее взглядом. Он честно пытался помочь, но его любезность не растопила девичье сердце. Что ж, быть может, ревность лучше справится с этой задачей? Охваченный страстью охотника, он вновь вышел на след своей будущей жертвы. И, насвистывая, пошел глядеть на звезды.

7. Жертвоприношение

7. Жертвоприношение

Опустившись на колени, Эспер припал к земле, разглядывая лежащий на дороге конский навоз.

– Они ушли недалеко, – кивнув сам себе, наконец заключил он. – И были здесь не далее чем вчера. Кроме того, в их рядах прибыло. По меньшей мере человек на десять.

Пытаясь постичь те тайные знаки, которыми столь искусно умел пользоваться лесничий, Стивен внимательно следил за тем, что делал его старший товарищ.

– Думаешь, вновь прибывшими были сефри? Тот самый Фенд с его бандой? – спросил он.

Эспер помрачнел.

– Ты разве забыл, что говорил твой собрат? – с некоторым укором произнес он. – Я имею в виду то, что они условились встретиться с Фендом в крепости Кал Азрот.

– Десмонд Спендлав никакой мне не собрат, – обиженно заявил Стивен, которого явно задело язвительное замечание Эспера. – Какие бы темные дела он ни затевал, они лежат исключительно на его совести. И не имеют никакого отношения к церкви.

– И после всего случившегося ты в этом по-прежнему твердо уверен? – заметил лесничий.

– Послушай, Эспер, – взывая к голосу разума, продолжал Стивен. – Фратекс спас нам жизнь. Сам рассуди: стал бы он это делать, если за всем этим безобразием стояла церковь?

– А ты сам подумай, – выпрямившись, произнес лесничий серьезным тоном.

Когда Эспер поставил вопрос ребром, Стивен почувствовал, что по-прежнему не способен отстоять свое мнение. Он вспомнил ту ночь в монастыре, когда Десмонд рассказывал о своем служении церкви. Как ни странно, он показался тогда Стивену не менее искренним, чем в момент истины, когда показал свое настоящее лицо – лицо убийцы и разбойника.