– …тому, кто жалок самому себе, лучше не выходить за порог и ждать, когда смерть придёт за ним сама…

Это верно. Смерть придёт ко всем – кто-то раньше встретится с ней, кто-то позже… Зато тех, кто смиренно ожидал её, никто никогда не вспомнит…

– …умершие в своей постели умирают навсегда, а павшие в бою герои живут вечно… – Теперь вкрадчивый шёпот уже явно пробивался сквозь шелест влажной травы, и даже храп командора не мог помешать ясно расслышать слова. – Остановись и послушай меня, славная лордесса…

– Кто ты? – Ута заметила зеленоватое светящееся облачко, льнущее к её ногам. От него исходило тепло, от него веяло покоем…

– Я душа Литта, взывающая к тебе, госпожа! О, могучая и славная, только ты своим разящим мечом сокрушишь тех, кто разоряет твою землю. – Облачко распалось, превратилось в сверкающие капли росы, и в сплетении травяных стеблей на мгновение мелькнули изумрудные зрачки. – Завтра на рассвете ты будешь под стенами замка. Не медли. Прикажи выступать прямо сейчас. Ворота будут открыты. Вас не ждут!

Зачем же так кричать, даже если ты дух земли?! Духи вообще предпочитают помалкивать… Душа Литта, взывающая к своей освободительнице, вопиёт…

Во всём, что сейчас происходило, чувствовалась какая-то неправильность, какая-то фальшь, но с этим вполне можно было смириться – добрые вести всегда радуют, даже если гонец коряв, неказист и недостаточно учтив. Душа Литта оказалась криклива и назойлива, но всё равно хотелось верить, что победа и впрямь не за горами.

Окружающая тьма вдруг начала затягиваться радужной пеленой, пожухлая трава под ногами начала распрямляться и наливаться соками, и в её зарослях, словно вспыхивающие звёзды, начали расцветать серебристые цветы. Оттуда, где за ручьём начинался край леса, ещё не вырубленного захватчиками, донеслось пение свирелей, а среди стволов замелькали изумрудные огонька – как будто сами древние боги решили явиться сюда и стать впереди её воинства, чтобы разделит победу, которая случится завтра на рассвете, завтра на рассвете… Исчезли страх и сомнения, те самые, в которых она не смела до сих пор признаться даже себе. Только теперь, когда их не стало, она отчётливо поняла, насколько ей было страшно, насколько слаба была её вера в победу, сколь зыбкая надежда гнала её вперёд. Теперь всё будет иначе: как только рассветёт, или чуть раньше, войска двинутся к замку. Никаких привалов – день и ночь, а потом сразу на штурм. Даже если с какой-нибудь вражеской заставы отправится гонец, чтобы предупредить самозванца, весть ненамного обгонит войско законной хозяйки Литта. За короткой битвой последуют долгие торжества – и счастливые землепашцы поднесут ей румяный тёплый хлеб, и мастеровые вручат ей драгоценный меч, символ власти, знак силы, приводящей в покорность и чернь, и заносчивую знать, и кичливых соседей…