– Я – Хадди, – сказал он, устало прикрывая глаза. – Я знал, что ты не поверишь. Но тебе придется поверить, и побыстрее, дабы не подвергать меня опасности. Стражники Дикой страны интересуются мной. Они уже приходили. Я обманул их, я назвал себя Игорем. И еще я сказал им, что ничего не помню, что у меня плохо с головой. Ты не выдашь меня, Милена?
– Нет, нет… – Мила облизала губы, соленые от слез, текущих по лицу. – Ты будешь со мной, Хадди… Игорь. Мой Гоша. Я научу тебя жить в нашем городе.
– Нет, нет… – Мила облизала губы, соленые от слез, текущих по лицу. – Ты будешь со мной, Хадди… Игорь. Мой Гоша. Я научу тебя жить в нашем городе.
– Он не обманул меня, – Хадди слабо улыбнулся. – Он в самом деле оказался богом. И он выполнил свое обещание. Я буду жить в вашей стране. Больше я не стану называть ее дикой. Теперь это моя страна.
– Он не обманул меня, – Хадди слабо улыбнулся. – Он в самом деле оказался богом. И он выполнил свое обещание. Я буду жить в вашей стране. Больше я не стану называть ее дикой. Теперь это моя страна.
– Ты… Ты – креатор?
– Ты… Ты – креатор?
– Нет. – Хадди качнул головой. – Креатором был Игорь, но он ушел. Ушел туда. – Хадди махнул здоровой рукой. – Ушел на Верхнее небо. Там, среди богов – его место. Он не захотел оставаться здесь.
– Нет. – Хадди качнул головой. – Креатором был Игорь, но он ушел. Ушел туда. – Хадди махнул здоровой рукой. – Ушел на Верхнее небо. Там, среди богов – его место. Он не захотел оставаться здесь.
– Почему?
– Почему?
– Ты сама знаешь почему. Он был хорошим человеком. Очень хорошим. Но он не знал, сможет ли стать хорошим богом. И он ушел.
– Ты сама знаешь почему. Он был хорошим человеком. Очень хорошим. Но он не знал, сможет ли стать хорошим богом. И он ушел.
* * *
– Он ушел, – прошептала Мила и проснулась.
Слезы – те, что выступили во сне, еще стояли в глазах. Мила смахнула их пальцами, пахнущими репеллентом. А вдруг на самом деле все так плохо? Вдруг Игорь-Игорь на самом деле умер и остался только Игорь-Иштархаддон?
Нет, быть так не может.
Все будет хорошо, – кивнули ей зелеными головами сосны.
* * *
Милена ни разу в жизни в жизни не видела слепуна, представить даже не могла, как он может выглядеть. В воображении ее рисовалось нечто белесое, мерцающее, холодное, отталкивающее, чуждое человеческому восприятию.