– А как же кони? – усмехнулась она.

– На конях далеко не уедешь. Для этого они слишком малы. Надеюсь, вы меня понимаете? Мне нужно увидеть сам город.

– Сначала вам нужно выздороветь.

– Я уже и так выздоровел.

– Пока не совсем.

– Я совершенно здоров!

Он распахнул халат. Она было хотела остановить его, но неожиданно увидела на месте только-только начинавших рубцеваться ран гладкие шрамы и испуганно прижала руки к губам. Она не верила собственным глазам, поскольку только что самостоятельно обрабатывала эти раны. Может быть, пациент шутил? Но нет, судя по всему, он действительно уже не нуждался во врачебной помощи…

– Какой сейчас год? – спросил он.

Она ответила ему, и он с новой силой захотел увидеть город.

– Отведите меня на крышу! – попросил он.

Она помогла ему отсоединить трубки и сенсоры, после чего он смог облачиться в одежду, которую ему дали на пароме. Тихонько выйдя из палаты, они направились к лифту. На улице уже стемнело, но какое это имело значение для Нью-Йорка?

Судя по тому, как пациент смотрел на нержавеющую сталь, на датчики противопожарной сигнализации и на светильники, все эти вещи он видел впервые. Будучи врачом, она не могла не обратить внимания и на его подрагивающие губы, и на то, что его лицо то бледнело, то наливалось кровью. Она почувствовала, что ее тоже стала бить дрожь.

– Если это шутка, вам не поздоровится! – произнесла она, поражаясь собственной легковерности.

Они поднялись на последний этаж. Это старое здание несколько раз перестраивалось, но оно по-прежнему походило на госпиталь прошлого века, и потому Питер Лейк ожидал увидеть с его крыши привычную панораму города. Он увидит дороги, плывущие по гавани паромы с изрыгающими снопы искр и клубы черного дыма высоченными трубами и ни на что не похожие ажурные арки мостов. Он проснется, и все тут же вернется на свои места.

Они стояли уже у двери, которая вела на крышу.

– Ну вот, – усмехнулся Питер Лейк. – Честно говоря, мне страшно открывать эту дверь…

– Толкните, она сама откроется.

«Сан»

«Сан»

Пятнадцатого мая «Сан» праздновал свой стодвадцатипятилетний юбилей, и на борт стоявшего у причала парома, ходившего на Стейтен-Айленд, поднялось разом несколько тысяч человек. Гарри Пени решил отметить этот славный юбилей, пригласив своих сотрудников и членов их семей в весенний круиз «вверх по течению Гудзона и вниз под скалами Пэли-сейдс» (именно так звучал исходный вариант, вызвавший крайнее неудовольствие литературного редактора Хью Клоуза, саркастически выразившего свой протест против прокладки туннелей в скальной породе). Им была отвергнута и формулировка «под сенью Пэлисейдс», поскольку безлунной ночью они в любом случае не увидели бы скал Джерси. В конце концов они остановились на достаточно неопределенном варианте «у Пэлисейдс».