– Это наверняка типчики того сорта, – провозгласил Хардести, – кто въезжает на автостраде в ограждение. Ну знаешь, кто может ограбить ювелирную лавку и оставить всех с носом, а потом проехать мимо дорожного полицейского с превышением скорости на восемьдесят пять миль в час. Во время погони они вписываются в повороты, как будто законы физики им не писаны, а потом бац – и въезжают в ограждение. Такова их судьба.

– Заткнись! – оборвал его Прегер. – Не видишь, тебя тот здоровяк слушает, и твои слова явно пришлись ему не по вкусу.

Хардести обжег пальцы горячим устричным бульоном, брызнувшим из носика стоявшего на стойке большого медного чайника. Они взяли десяток запеченных креветок и съели их с хлебом и острым соусом, выпив при этом по нескольку бутылок пива, после чего грузчики, трудившиеся на станции, стали казаться им родными братьями, а «Бротхаус» начал покачиваться на волнах подобно паруснику, стоящему у причала. Им казалось, что они плывут по морю, дым же, клубившийся в центре зала, представлялся им то облаками, то парусами, то чайками.

Хардести тут же забыл и думать о былых проблемах, тем более что вниманием его завладела маленькая отважная официантка, сновавшая между покачивающимися завсегдатаями «Бротхауса» и сводившая их с ума одним своим видом. Загорелая и стройная, с черными как смоль волосами, она завораживала и водителей грузовиков в ковбойских шляпах, уроженцев Хобокена, и бывших моряков, жителей Манхэттена, и грузчиков, работавших на станции. Едва она прошла мимо Хардести, обдав его горячим дыханием, как он, забыв обо всем на свете, с криком рухнул на четвереньки и поспешил вслед за ней.

– Ты куда? – изумился Прегер. – Куда ты направился?

Хардести боялся потерять ее ноги среди мрачного леса темных брюк. Завсегдатаи бара почувствовали у себя под ногами какое-то шевеление, которое не вызвало у них особого восторга, и дружно занялись поисками виновных. Не прошло и минуты, как бар превратился в растревоженное осиное гнездо. За миг до того, как посетители принялись мутузить друг друга, Прегеру удалось вытолкнуть своего незадачливого приятеля на улицу.

Он потащил его к старому терминалу Айри Лакаванна. Миновав темные коридоры, они перебрались на давно сгнивший паром, стоявший у Барклай-стрит, и сели на его сходнях, свесив ноги над водой.

За рекой мерцали в лунном свете похожие на огромных светлячков небоскребы. Хардести продолжал тосковать по маленькой официантке, Прегер же любовался панорамой расцвеченного огнями Манхэттена, который казался ему живым.

Пока они сидели на пароме, к городу с северо-запада подошел зловещий облачный фронт, при виде которого им вспомнились книги о средневековых городах, разграбленных и сожженных дикими ордами степных кочевников.