Флэй сразу увидел в открытии подземного туннеля значительно больше, чем волнующее приключение. Но Фуксия и Тит не догадывались, что через этот туннель Флэю открывается постоянный и потайной доступ прямо в сердце его древнего дома; и, если бы ему этого захотелось, он мог бы пользоваться этим ходом даже посреди белого дня! Да к тому же ход в подземелье, по словам Тита и Фуксии, расположен так близко от его пещеры! Он будет идти себе под землей, залитой ярким солнечным светом, и никто его не увидит! А это в огромной степени расширит его возможности выискать то зло, которое угнездилось в Горменгасте, и вырвать его с корнем! Это позволит ему доискаться до источника, вычистить Замок! И ему не придется совершать длительные ночные походы через лес, а потом по полям к Внешней Стене, а оттуда по каменным дворам, переходам во внутреннюю часть Замка – и при этом быть все время настороже, прятаться, чтоб не быть замеченным! А теперь если то, что рассказали Фуксия и Тит – правда, ему всего этого делать не нужно, он может в любое время дня и ночи проникнуть в Замок, выбраться из туннеля пройти по безлюдным, никем и никогда не посещаемым коридорам и залам и выйти позади статуи в Галерее Скульптуры. А оттуда он мог безо всякого труда добраться в любую часть Замка, которую хотел бы посетить!

Глава сорок пятая

Глава сорок пятая

Текли дни, складываясь в недели и месяцы. Камень Горменгаста становился все прохладнее, лето сменилось осенью, а осень – зимой, темной и холодной. На протяжении многих дней дули могучие ветры, которые выдавливали из окон стекла, срывали черепицу с крыш и сдвигали камни в руинах, завывали и ревели между башен и труб.

А потом так же неожиданно, как начинался, ураган стихал, и воцарялась не менее пугающая тишина. Тишина столь глубокая, что собачий лай, случайное позвякивание ведра, плач ребенка, казались реальными лишь в том смысле, что они подчеркивали эту абсолютную, всеохватывающую тишину, сквозь которую эти случайные звуки поднимались как пузырьки в ледяной воде – они появлялись на поверхности, лопались и исчезали навечно.

Среди зимы начались такие мощные снегопады, что тем, кто прятался за бесчисленными окнами, уже не верилось, что все видимое из окон имело когда-то четкие очертания и не было окутано белой дымкой, что за окнами кроме белого цвета когда-то существовали и другие цвета. Казалось даже воздух вытеснялся снежинками, каждая величиной в ладошку ребенка, все вокруг неузнаваемо изменилось, округлилось, скрылось под белым покровом.

В полях, окружающих Замок, занесенных снегом, валялось множество мертвых и умирающих птиц, там и сям коченеющие птицы делали последнюю отчаянную попытку взлететь, раскрывали обледенелые крылья – и бессильно падали в снег.