Но Флэю хотелось говорить именно об этом.

– Ваша милость… а сын Баркентина?.. Он знает все, что положено знать Хранителю Ритуала? Его готовили к этому? Он ведь должен быть также и Хранителем Документов, Хранителем Закона Стонов? С этим все в порядке?

– Сына Баркентина не могут найти! Неизвестно даже точно, был ли у него сын, – сказала Фуксия, – Но это ничего. Обязанностями Хранителя есть кому заняться. Баркентин в течение нескольких лет обучал всему, чему нужно, Щуквола.

Флэй вдруг вскочил на ноги, словно подброшенный вверх невидимой пружиной, и отвернул в сторону голову, чтобы скрыть гнев, охвативший его.

Про себя он вскричал. «Нет! Нет!», но ни один звук не слетел с его губ. Не поворачивая головы к Фуксии, Флэй спросил:

– Но, ваша милость, вы сказали, что он в тяжелом состоянии? Фуксия в удивлении смотрела на Флэя. Ни она, ни Тит не могли понять, что заставило Флэя так неожиданно вскочить.

– Да, он получил тяжелые ожоги, когда пытался спасти Баркентина, который был объят огнем, Щуквол не встает с постели уже несколько месяцев.

– И сколько еще, ваша милость?

– Сколько еще времени он будет оставаться в постели? Доктор говорит, что он уже скоро выздоровеет.

– А как же Ритуал? Как же все обряды? Кто все это время давал указания? Кто руководил их исполнением? Изо дня в день? Кто толковал Документы?.. О Боже! – вскричал Флэй, который вдруг потерял власть над собой – Кто оживлял древние символы? Кто вращал колеса Горменгаста?

– Все в порядке, господин Флэй, все в порядке. Щуквол получил должную подготовку, он не жалеет себя. Хотя он весь обмотан бинтами, он с постели руководит всем. Каждое утро к нему приходит тридцать или сорок человек, и он всем дает нужные указания. Кругом лежат сотни книг, а на стенах висят карты и диаграммы. Никто другой этого не может сделать. Он работает все время, хотя и не встает с постели. Он работает не руками, а головой.

Флэй вдруг ударил рукой по стене пещеры, словно давая выход гневу.

– Нет, нет, все не так? – вскричал он. – Щуквол не может быть Хранителем Ритуала, ваша милость! На какое-то время – пусть, но не постоянно! В нем нет любви, ваша милость, нет любви к Горменгасту!

– Было бы хорошо, если бы вообще не было Хранителя Ритуала! – сказал Тит.

– Ваша светлость, – обратился Флэй к Титу после небольшой паузы, – Вы еще очень молоды. Вы многого не знаете. Но Горменгаст вас научит… Пылекисл, а теперь и Баркентин – оба они сгорели в огне, – бормотал Флэй, словно не отдавая себе отчета в том, что говорит вслух, – отец и сын… отец и сын… и оба сгорели…