Когда впервые мысль о вечном забытье промелькнула у нее в голове, она даже приподнялась на кровати. Она была потрясена, она была не только напугана, но и взволнована этой мыслью. И даже рада ей.

Фуксия встала и медленно, неуверенно подошла к окну. Мысль о самоубийстве привела ее в царство вдруг открывшейся невероятно простой возможности избавиться от душевных мук. Это вызывало страх и трепет, завораживало окончательным уходом в вечное спокойствие. У Фуксии стали подгибаться колени, и она посматривала через плечо, словно боялась, что вот-вот кто-то ворвется в комнату и отнимет у нее эту возможность, хотя знала, что дверь заперта и надежно отгораживает ее от внешнего мира.

Подойдя к окну, она окинула взглядом открывающийся вид, посмотрела на воду, но не увидела ничего, что привлекло бы ее внимание.

Она думала о том, что чувствует слабость, что она не читает про все происходящее с ней в книге с трагической развязкой, а что все это происходит с ней наяву, с ней, а не с кем-нибудь иным. Вот она стоит у окна, а только что подумала о самоубийстве. Она прижала руки к груди. А в памяти всплыл молодой человек, появляющийся в ее окне; он оставил на ее столе розу… как давно это было! Воспоминание исчезло так же быстро, как и появилось.

Да, все, что с ней происходит, – не история, которую она вычитала в какой-нибудь книге. Все это происходит на самом деле. Но она ведь могла и притвориться… притвориться человеком, которому в голову приходят мысли о самоубийстве, чтобы убить боль в сердце, который знает, как это сделать, который имеет достаточно смелости для этого…

Фуксия все глубже погружалась в нереальный мир, сродни тому, в который отправлялась, будучи еще девочкой, сидя в одиночестве в укромном местечке на чердаке. Фуксия перестала быть самой собой. Она стала кем-то, кто был молод, красив, смел как львица… Что мог бы сделать такой человек? Стать, например, на подоконник высоко над водой. И… потом она… и… Как ребенок, подчиняющийся правилам придуманной им самим игры, Фуксия забралась на подоконник и выпрямилась, стоя спиной к комнате.

Сколько она простояла бы так, если бы ее не вернул в мир реальностей стук в дверь, трудно сказать. Фуксия вздрогнула, пришла в себя, обнаружила, что стоит на узком подоконнике слишком близко к внешнему краю, слишком высоко над водой, и ее охватила невольная дрожь. Она попыталась развернуться, чтобы спрыгнуть с подоконника назад в комнату, но сделала это неосторожно, не рассчитав своего движения, ноги ее соскользнули с края подоконника, с внешнего края, она попыталась за что-то ухватиться, но руки ее ухватили лишь воздух. Фуксия, падая вниз, ударилась головой о какой-то выступ стены, и когда вода приняла ее, она уже была без сознания. И вода, не чувствуя никакого сопротивления со стороны девушки, легко утопила ее в своих глубинах.