— Зачем?

— Затем, что нужна.

— Молодой Салид! — сообразил декан. — Он типа местный умелец. Щас мигом к нему сгоняем.

— А заодно прихватите еще пива! — прокричал вслед Ринсвинд.

Найлетта прикоснулась к его плечу.

— Ты собираешься прибегнуть к какому-нибудь волшебству? — полюбопытствовала она.

— Не знаю, что у вас тут называется волшебством, — сказал Ринсвинд. — Но на всякий случай отойди подальше.

— Значит, это опасно?

— Нет, просто когда я убегаю, то несусь сломя голову, никого не вижу. Однако… камни здесь теплые. Ты заметила?

Она дотронулась до скалы.

— Да, верно…

— Я вот подумал… Что, если здесь находится кто-то, кого здесь быть не должно? Что тогда?

— Ну, можно сказать Страже, они его найдут и…

— Нет-нет, это вообще не человек. Как в таком случае поступит ЗЕМЛЯ? Пожалуй, надо еще выпить, так лучше думается…

Громко топоча, с противоположного края пещеры примчались волшебники.

— А вот и мы. Поживиться было особо нечем, вот баночка белил, немного красной краски и банка чего-то… Это либо черная краска, либо дегтярное масло — одно из двух. С кистями, однако, не так повезло: выбор был не очень большим.

Ринсвинд выбрал кисть — вид у нее был такой, как будто сначала ею побелили очень шершавую стену, а потом какое-то очень крупное существо — возможно, крокодил — использовало ее в качестве зубной щетки.

В искусстве Ринсвинд был полный ноль, а надо обладать поистине талантом, чтобы, пройдя весь круг образования, суметь добиться такого результата. Начальные навыки рисования и знакомство с оккультной каллиграфией входят во всякую обязательную волшебнообразовательную программу. Однако в пальцах Ринсвинда мелок рассыпался в пыль, а карандаши ломались. Вероятно, это объяснялось его глубинным неприятием идеи переноса вещей и явлений на бумагу, ведь, по его мнению, они прекрасно чувствовали себя на своих местах.

Найлетта протянула ему банку «Туннельного паука». Сделав долгий глоток, Ринсвинд окунул кисть в то, что вполне могло быть черной краской, и изобразил на стене несколько перевернутых галочек с кружками под ними, а внутри каждого кружка поставил по три точки и дружелюбной загогулине.