– И что будет, если я воткну в вампирскую пасть апельсин? – спросила нянюшка, пожирая глазами приближающихся тварей.
Игорь почесал затылок.
– Ну, думайт, этот вампир будейт потом меньше болеть.
Стук в ворота снова разнесся по замку. Несколько вампиров крадучись пересекли двор.
Нянюшка заметила, как за искореженной створкой мелькнул какой-то свет, и внутри ее сразу сработал некий рефлекс. Когда вампиры приблизились к воротам, она схватила Игоря за шиворот и прижала к каменным плитам.
Арка взорвалась, камни и доски разлетелись во все стороны от непрерывно расширявшегося, ослепительного огненного шара. Вампиры едва успели отчаянно завопить, как пламя поглотило их и унесло.
Когда свет стал менее ярким, нянюшка осторожно выглянула во двор.
Над разбитой аркой парила птица размерами с дом и с крыльями шире замка.
Всемогучий Овес поднялся на карачки. Жаркое пламя бушевало вокруг, и грохот стоял неимоверный. Его кожа уже должна была обуглиться, но, вопреки здравому смыслу, пламя для него было не более смертоносным, чем горячий пустынный ветер. В воздухе пахло камфарой и специями.
Он поднял глаза. Языки пламени окутывали матушку Ветровоск, но выглядели странно прозрачными,
Ведьма посмотрела на Овса сверху вниз.
– Сейчас ты находишься в крыльях феникса, господин Овес, – крикнула она сквозь шум. – И не горишь.
– Но как…
– Ты ведь ученый! Самцы любят покрасоваться, верно?
– Самцы? Так это самец феникса?
– Да!
Птица взлетела. Вернее, взлетело огромное пламя в форме птицы, внутри которого, похожий на голову кометы, был едва заметен силуэт настоящего феникса. «Но какой из этих двоих настоящий?..» – хмыкнул он про себя.
Птица взлетела на башню. Быстро смолкший крик сообщил о том, что кто-то из вампиров был недостаточно проворен.