Лицо Гивойтоса было серым, почти черным, губы вздрагивали.
– Не надо меня винить, Алесь. Я делаю все, что могу.
– Значит, мало делаете!
Ведрич наконец присел на ступеньку, вдохнул ароматы хвои, цветов, увядающих листьев. Раздражение исчезло. Оставалось лишь ощущение близкой, мучительной, желанной победы.
– Я очень вам благодарен, – произнес князь проникновенно, – за то, что вы сделали для Северины, за то, что создали ее заново, что научили владеть собой. Эти умения ей очень пригодятся в ближайшем будущем.
– Нет, Алесь.
– Что? – Александру показалось, что он ослышался.
Гивойтос встал, снова оказавшись намного выше его, и произнес отчетливо:
– Это не та сила, с которой возможно справиться. Я не стану вам помогать.
– Но у Жвеиса был договор с Мореной…
– У Жвеиса были короны. И даже, несмотря на короны, Морена смогла его убить. Нет, Алесь. Вы хорошо постарались, вы узнали многое, если не все, но помогать вам уничтожать Узор я не стану. Один раз я ошибся, хватит.
– Нет никакого Узора! – отчаянно закричал Алесь, заступив ему дорогу. – Когда-то: да! А теперь… "В лето 1498 от Христова рождения чума, вспыхнув в Джинуэзе, распространилась по Эуропе через моряков и корабельных крыс, но едва прийдя к морским воротам Лейтавы, суда с заразой были задержаны, а после и обращены вспять вызванным
– Что, неправда?! – захлебываясь слюной, орал Алесь. – Немочь бледная!! Кастрат! Думаешь, я не понимаю?! Эта девка просто влюбила тебя в себя. Она любого влюбит. Если не знать вот этого! – само собой прыгнуло в ладонь из кармана зеленое ожерелье, одарило колючей силой, сально взблеснуло под сентябрьским солнцем.
– Как бы ты ни силился, Ужиный Король, она всегда останется трупаком, предателем, навкой из могилы. Ну, что молчишь? Отбери!
– Вы дурак, Алесь.
– Что?
– Алесь, вы дурак. Извините.
Отвернулся и пошел в дом.