– Да пребудет с тобой сила Перемен Года и удача вечных звезд.

– Спасибо, Бель. Спасибо за все.

– Могу я задать тебе один вопрос? – спросила, поколебавшись, сестра Осени.

– Я знаю, о чем ты хочешь спросить. Мой ответ – нет. Я не собираюсь его убивать. По крайней мере, пока.

Беландра кивнула, погладила девушку по плечу и, вернувшись к потайной двери, спустилась в подземелье. Шара накрыла люк половичком и вышла из «Голубой лилии».

Надвинув на голову капюшон, сутулясь и прихрамывая, как старуха, Шара ковыляла по Ночному рынку. Месяц назад она прошла бы здесь обнаженной, свободно, как рассекающий волны дельфин. Она могла бы принять любое обличье или стать невидимой. Зелани не нуждались в маскировке.

За два часа до полудня Ночной рынок выглядел пустынным. Пару раз Шара останавливалась и проверяла, нет ли за ней слежки. Беландра предупредила, что за некоторыми выходами из пещер могут вести наблюдение.

Долгое путешествие закончилось у двери «Алого сердца». Она еще раз огляделась по сторонам и осторожно проскользнула через дверь в общую комнату. Над огромной костровой ямой висел остаток свиной туши. В груде золы догорали угли. Шара посмотрела на поросенка и застыла, снова увидев себя ползающей в грязи маленькой девочкой. Она закрыла глаза и заставила себя отвернуться.

Дверь в кухню отворилась, и в комнату вошла старуха-уборщица с ведром и щеткой. Поставив ведро, почтенная матрона смерила Шару взглядом и покачала головой.

– Извини, старуха, но поживиться у нас больше нечем. Продуктов в городе не хватает, так что у самих в брюхе пусто. – Она нахмурилась и снова покачала головой. – Уж и не знаю, чего ждать. А если физендрийцы нападут? Это дурачье никогда не поймет, что Огндариену никакая армия не страшна. Нет в мире силы, что сокрушила бы стены нашего города.

Девушка стащила капюшон.

– Я не побираться пришла. У меня здесь двое друзей.

Уборщица поджала сморщенные губы. В блеклых глазах мелькнула тень сомнения.

– Что ж это у тебя за друзья такие?

– Гедж и Рила. Раньше учились в школе Зелани. Я слышала, что они теперь здесь.

Лицо старухи смягчилось.

– А что ж ты плачешь, деточка?

– Я… – Шара порывисто вздохнула. – Мне просто очень нужно их повидать.

Уборщица ткнула вверх крючковатым пальцем.

– Вверх по лестнице. Третья дверь слева. Они еще спят.