Описывалась в фолианте не сама нежить, а раны, ею нанесенные, и способы облегчения страданий потерпевшего. Насмотревшись на талантливые миниатюры, изображающие разнообразные раны, какие может нанести эта паукообразная тварь, Лерга поняла, что Григу еще здорово повезло, и дала себе зарок никогда не вступать с мьердоной в бой один на один. Честь и подвиги – это, конечно, замечательно, но голову на плечах иметь тоже иной раз не помешает.

Зелье, описанное в книге, пришлось варить весь остаток ночи, снова гоняя кобольда то за ринницей, то за лугоцветкой, то за каштановым медом. В его все еще довольно равнодушных глазах все же появились нотки тоскливой безнадежности. Но зелье того стоило: жар и воспаление оно сбило почти моментально, боль приутихла, так что поутру Лерге удалось даже вырвать полчасика и подремать, уронив голову на руки.

Весь следующий день она не отходила от его кровати, слушая бессвязный бред, успокаивая, пытаясь напевать колыбельные, но смущаясь и замолкая. Еду кобольд носил все с тем же достойным похвалы постоянством, но Лерге было не до нее, так что нубийцу пришлось даже дергать ее за рукав и указывать на стынущий обед, жестом предлагая самому напоить больного из ложки, пока дисцития поест.

Зелье сделало свое дело – к вечеру Григ почти успокоился, уснул, но только Лерга облегченно упала на свой матрац, как дисцитий вдруг решил прийти в сознание и добиться от нее в третьем часу ночи связных объяснений по поводу того, где он вообще находится. Обычно от нее в такое время можно было без особых усилий добиться только связной, образной, заковыристой и длительной ругани без повторов, но на этот раз Лерга чудовищным усилием воли напомнила себе, что больных надо жалеть, и сумела-таки выдавить из себя хоть что-то цензурное вопреки обыкновению…

Григ исподволь еще раз рассмотрел эту странную девушку в зеленом платье, которая сидела, чуть ссутулившись, на стуле, смотрела невидящими глазами куда-то на стену, сжимала в тонких пальцах давно остывший чай и рассказывала…

Что за черт, а ведь он полагал, что это ему крепко досталось за последнюю неделю! Куда уж там… Эта… несостоявшаяся ведьма, государственная преступница в бегах – и дальше по списку – вызывала уважение пополам с восхищением. Большинство Григовых знакомых уже на первом же этапе этой игры не на жизнь, а на смерть сели бы и заплакали, ожидая, что придет кто-нибудь добрый и им поможет. Хотя, безусловно, интересно было бы взглянуть на ту, вторую, которую Лерга, выделяя тоном и взглядом ее имя, почтительно называла Ристанией. Тоже наверняка незаурядная личность с массой личных странностей и достоинств.