– А что с Гарултом? – спросил часовой.

– Я ему проспорил, – грубовато ответил Гудон. – Сегодня вместо него караулю я.

Часового его слова не убедили.

– Ты же знаешь, что говорит Фрейма насчет порядка смен. Его нельзя менять. Кто ты?

Гудон безмолвно выругался и переменил хват на копье для броска, но даже делая это, он понимал, что опаздывает. Часовой тоже держал наготове копье и полупригнулся, еще миг – и он подымет на ноги весь лагерь.

Внезапно часовой одеревенел, закачался и миг спустя рухнул ничком. Гудон еле-еле разглядел очертания торчащей у него из спины стрелы. Его затопило внезапно нахлынувшее чувство облегчения, и он побежал вперед со всей быстротой, какую ему позволяли развить раны, отбрасывая на бегу шлем и копье. Впрочем, он все-таки на миг задержался выдернуть стрелу из спины часового. Он пробежал пятьдесят шагов, когда из темноты выскочили две фигуры, одна из которых прошипела его имя. Он затормозил, обернулся и увидел четтку.

– Ручаюсь удачей моей матери, что у тебя красная рука, – тихо произнес он, и хотя ему не удавалось различить в темноте цвета, четтка любезно подняла руку так, что та обрисовалась силуэтом на фоне бледнеющего неба.

С интервалом всего в несколько минут Прадо узнал три вещи. Первую он узнал, услышав из глубины лагеря крик, что охранник проводника убит, а сам пленник сбежал. Не успел он расследовать детали произошедшего, как узнал и вторую новость: один из часовых на западной стороне закричал, что обнаружил тела двух своих товарищей, и один из них, похоже, убит четтской стрелой. На сей раз он сумел добраться до места происшествия прежде, чем узнал третью новость: часовые с северной стороны закричали о том, что ощутили подошвами ног – о приближении множества всадников.

Фрейма и Сэль бросились к нему; лица их были мрачны. Прадо увидел страх в их глазах, но знал, что они профессионалы и не ударятся в панику.

– Выдвиньте вперед лучников, постройте их в ста шагах к северу от лагеря, – отрывисто скомандовал он. – Новобранцев поставьте прямо за ними, а ветеранов по флангам, кроме небольшого резерва, который останется со мной позади новобранцев.

Оба капитана кивнули и побежали выполнять приказания. Повсюду вокруг генерала еще только стряхивающие с себя сон бойцы начинали чувствовать, что произошло что-то страшно не то.

Они смотрели на Прадо, видели как тот целеустремленно, но не спеша шагает к своей палатке, и чувствовали себя уверенней. Добравшись до палатки, он торопливо закончил одеваться, вышел и сел на коня, придерживаемого под уздцы заметно нервничающим новобранцем. Прадо потрепал парня по плечу, а затем остался там, где был, чтобы все знали – он тут и не боится.