– Мы можем устроить дождь, – сказала Подытоживающая, – но не вижу, чем это может помочь. Или же можем устроить пожар и надеяться, что он распространится по траве в нужном направлении, но не вижу, чем и это может помочь. Нет, лучше всего пристегнуть меч и присоединиться к тому, вместе с кем ты готова умереть.

Ну, хотя Дженроза не очень-то владела мечом, она была вместе с Камалем и именно здесь собиралась оставаться. К ним галопом подскакал всадник.

– Его величество просит вас подъехать к нему.

Камаль кивнул, и они с Дженрозой последовали за всадником. Эйджер, Гудон и Коригана были уже там.

– Есть какие-нибудь признаки тяжелой кавалерии? – спросил Камаль.

Коригана покачала головой.

– А как насчет Аривы?

Коригана снова покачала головой.

– Но они перевели на свой левый фланг лучников. Я начинаю терять всадников. Если же я отведу свои силы с этого крыла, вражеский командующий просто перебросит лучников на другой фланг. Если не предпринять чего-нибудь, вся наша атака застопорится, а я уверена, что их пехота вот-вот не выдержит и рассыплется.

Камаль с Линаном переглянулись.

– Твои уланы получили свою цель, – сказал Линан.

– Ребенок начинает выходить, – сказала повитуха. – Я чувствую ее макушку.

– Тужьтесь дальше, ваше величество, – попросил Трион, морщась от боли. Арива так крепко вцепилась ему в руку, что, казалось, могла сломать его пальцы.

Королева все тужилась и тужилась.

– Олио? – задыхаясь, вымолвила она.

– Сожалею. Его еще нет здесь.

Чариона вздохнула чуть свободней. Ее пешие лучники вынудили четтов попятиться, дав ее пехоте время унести своих убитых, а затем вновь сомкнуть ряды; пехотинцы стояли, сгорбившись и выстроившись прямыми рядами, прикрыв щитами головы и бока, вертикально держа копья для создания хоть каких-то помех вражеским стрелам. Королева уже собиралась отправить лучников на другой фланг, когда раздался новый звук. Это был не накатывающий галоп, с каким налетали конные стрелки, а нечто более медленное и тяжелое. За пылью забрезжило что-то, еще неотчетливо видимое. К ней присоединился Сендарус.

– Что это за звук? – спросил он.