— Чего ты так боишься? Мы и тебя защитим.

— Да, но я постоянно должен быть на виду! Я в этом городе заметная фигура! Я не могу залечь на дно! Мне нужно замаскироваться! Послушайте, у нас есть шанс сорвать пятьдесят монет, но для этого вам нужен я!

Братию весьма поразила названная сумма. В ее безденежном хозяйстве пятьдесят долларов были несметным богатством.

— Промотать-перемать! — выразился Старикашка Рон.

— Собака есть собака, — глубокомысленно сообщил Арнольд Косой. — Поскольку и называется со-ба-кой.

— Гаарк! — воскликнул Гарри-Гроб.

— Вот именно, — согласился Человек-Утка. — Фальшивая борода здесь не поможет.

— Придумайте своими якобы большими мозгами хоть что-нибудь, — взвыл Гаспод. — Иначе я даже с места не сдвинусь, Я видел этих типов. Впечатление не очень приятное.

Все-Вместе Эндрюс заворчал. Некоторое время его лицо дрожало, пока различные личности перетасовывали друг друга, и наконец остановилось на восковых скулах леди Гермионы.

— И все-таки мы могли бы его замаскировать, — сказала она.

— Но в кого можно замаскировать собаку? — спросил Человек-Утка. — В кошку?

— Не все собаки просто собаки, — заявила леди Гермиона. — Есть у меня одна идея…

Вернувшись в отпечатаю, Вильям увидел, что гномы толпятся вокруг чего-то кружком. Эпицентром толпы оказался господин Достабль, который выглядел так, как выглядел бы любой другой человек, которому устроили хорошую выволочку. Но Вильям никогда не видел столь явной иллюстрации так называемой «публичной головомойки». Хотя такой иллюстрацией стал бы любой человек, подвергнутый жаркой двадцатиминутной речи Сахариссы Резник.

— Какие-то проблемы? — осведомился он. — Привет, господин Достабль…

— Вот скажи, Вильям, — обратилась к нему Сахарисса. — Если бы истории были пищей, на какое блюдо была бы похожа история о том, как золотые рыбки съели кота?

— Что? — Вильям уставился на Достабля, и тут до него стало доходить. — Ну, я думаю, на такое длинное, тонкое блюдо…

— Заполненное чепухой сомнительного происхождения?