и мы даже не знаем, куда идти. Убей тварь, и в путь.
– Нет, – неожиданно вмешался Арху.
– Нет,
Урруах и Сааш вытаращили на него глаза.
– Ты спятил? – прошипела Сааш. – Стоит оставить его в живых, и он тут же побежит к своим приятелям и сообщит, где мы находимся. Тем и кончится… – Она не стала договаривать.
Ты спятил?
Стоит оставить его в живых, и он тут же побежит к своим приятелям и сообщит, где мы находимся. Тем и кончится…
Арху смотрел на ящера, и от выражения, которое появилось на его морде, шерсть Рхиоу встала дыбом.
– Позволь ему дышать, – сказал Арху Урруаху. – Он задыхается.
Позволь ему дышать,
Он задыхается.
Урруах вопросительно посмотрел на Рхиоу. Та взглянула на ящера, потом на Арху. Котенок был неподвижен, почти как ящер, но Рхиоу заметила в нем что-то, чего не замечала никогда раньше. Отвращение к динозавру… но и что-то еще… Тоска? Жалость?
– Кто он такой? – спросила она Арху.
Кто он такой?
Тот только дернул хвостом и пробормотал:
– Отец… Мой сын… Он должен пойти с нами. Урруах, отпусти его!
Отец… Мой сын… Он должен пойти с нами. Урруах, отпусти его!
Рхиоу слышала от Арху много всего, но никогда еще в его голосе не было того, что появилось теперь: властности. Рхиоу была поражена.
– Отпусти, – кивнула она Урруаху.
Отпусти,