В облике птицы Каду могла улететь далеко. По крайней мере это ей не в новинку. Льешо не думал, что кто-то понимает необходимость столкнуться с Марко в его логове. Он и сам не понимал.

Хмиши смотрел не на Льешо, а в море. С самого начала он защищал принца вплоть до готовности умереть вместо него. Хмиши никогда не смирялся, если Льешо уходил в одиночку.

– Когда пойдешь?..

– Сейчас.

Льешо отошел от поручней и начал бегать по кругу. Он заметил, как Дочери Меча, его охранницы, обменялись взволнованными взглядами. Времени что-либо объяснять не оставалось. С ними поговорит Каду: она знает, что сказать.

Льешо подпрыгнул, найдя точку опоры на облаке. Море Мармер оказалось далеко внизу: когда он снова потянулся к реальному миру, то нашел сновидение.

Юноша понял, что видит сон, потому что было темно, а они вышли в море утром. Иногда во сне время странным образом меняется. Бросив взгляд по сторонам, Льешо расхотел смотреть дальше. Это явно не его сон.

Он оказался в желтой шелковой палатке, просторной, как зал аудиенций в Дарнэге. Роскошные гобелены свисали на толстых шелковых шнурах, натянутых между колышками, которые разделяли палатку на несколько помещений. На простом деревянном сундуке стояла единственная лампа. Ее мягкий свет освещал лежанку в спальне, где и приземлился Льешо. В спальне Шу – потому что Льешо сосредоточился именно на Шу, когда покидал реальный мир. Однако, взглянув на низкую лежанку, принц понял, что ни в чем не уверен, кроме желания бежать отсюда как можно дальше, как можно быстрее.

Посредине кровати сплелись две фигуры. Льешо мог бы сказать, что одеяло скрывало их по плечи, если хотя бы одна из них была человеческой. Но это были не люди. Кобры, толщиной с его тело, сплелись в такой клубок, что только цвет подсказывал, где начинается одна и заканчивается другая. Белую кобру Льешо видел прежде – госпожа Сьен Ма, смертная богиня войны. Поэтому он не слишком испугался, когда она подняла голову на длинной шее и уставилась на него черными как оникс глазами. Госпожа ничего не сказала, только упала обратно на кровать, подтолкнула коричневую змею носом и облизнула раздвоенным языком, пытаясь разбудить.

Льешо в изумлении отшатнулся, когда коричневая змея повернулась, извиваясь на кровати. Кольца свивались и распадались. Кобра подняла голову и взглянула на Льешо глазами Шу. Ужас и желание промелькнули на лице императора. Казалось, он не замечает Льешо, но смотрит внутрь себя, потрясенный своим обличьем – без ног и без рук, с клыками и безгубым ртом. Белая кобра обвила змеиное тело императора, скидывая одеяло и обнажая их трепещущие тела. Льешо отвернулся. Он едва соображал, что видит, но дальше смотреть не хотел.