— Нет, мне хорошо. Я мерзлячка. — И добавила: — Надеюсь, я вам не грублю?

Новари рассмеялась.

— Так вы, оказывается, маленькая принцесса! Такая положительная, чувствительная и нежная. Я тебя люблю, Эмили. Честное слово.

А я в это время подумала: «Ты всегда торопила события, Новари. Ты что же — на самом деле влюбилась в ребенка?» Но почти сразу спросила высоким голосом Эмили:

— Почему вы всех убиваете, Новари?

Гладкое чело Птицы Лиры нахмурилось. Так обычно изображают озабоченность родители, которые сдувают пылинки со своих обожаемых чад.

— Ты слишком долго слушала речи моих врагов, — ответила Новари, — вовсе я не… убиваю всех подряд. Только тех, кто заслуживает смерти. И то — только в тех случаях, когда это крайне необходимо.

Мое лицо внезапно сморщилось, и брызнули слезы.

— Ты убила моего папу! — вскричала я.

— О, моя радость, мне так жаль, что пришлось это сделать, — сказала Новари.

В ее глазах заблестели слезы симпатии и сочувствия. Она продолжала:

— Сейчас я чувствую, что была невероятно жестокой и причинила тебе огромное горе. Но я сделала это не потому, что на самом деле являюсь злой волшебницей. Новари не злая волшебница, понимаешь, Эмили? Она никого не уничтожает ради собственного удовольствия. Она ненавидит причинять людям боль. Но, к сожалению, люди сами иногда заставляют ее причинять им боль. И тогда эти люди делают Новари совершенно неуправляемой. Сумасшедшей. Абсолютно сумасшедшей.

Дрожащими губами я спросила:

— И ты была сумасшедшей, когда убивала моего папу? Именно поэтому ты убила его? И всех остальных Антеро? Ты и тогда была совершенно неуправляемой?

— Думаю, что, к великому сожалению, так и было, моя дорогая Эмили, — ответила Новари, — я уже рассказала тебе, что способна говорить только правду. А это означает, что самой себе я время от времени должна признаваться в вещах, которые заставляют меня почувствовать душевный дискомфорт. — Она вздохнула и сокрушенно произнесла: — Правда приносит столько печали. Это очень тяжелая ноша. Ты все равно не поймешь.

— Так почему же ты была сумасшедшей с моими родными? — спросила я. — Какой вред они причинили тебе?

— О твоей семье, моя дорогая крошка, я не хотела бы говорить ни одного плохого слова, — ответила Новари, — но правда в том, что один из них много лет назад попытался убить меня. Этого человека звали Рали Антеро. Кажется, это твоя двоюродная бабушка.

Я кивнула.

— Я слышала много историй о тете Рали. Она была великим воином. И заклинателем.

— Именно об этой Рали Антеро я и говорю, — сказала Новари с горькой улыбкой, скорее похожей на гримасу, — Она признанный всеми герой. — И тихо добавила: — Даже мной.