– И, тем не менее, мне это удается.

– И каким же мужчиной вы себя видите?

Девушка нахмурилась.

– Самым обыкновенным. Ничего особо выдающегося или интересного. Простой, заурядный человек со склонностью к плотницкому ремеслу.

Запрокинув голову, Николас рассмеялся так громко, что привлек к ним всеобщее внимание.

– Что случилось? – осведомился Томас, поднося к носу обшитый кружевами платок.

– Мисс Тревор сказала кое-что смешное, – смущенно признался Николас, осознав свой промах.

– Вот как? – неприветливо произнес Томас, и Николас подумал, что он выглядит карикатурой на стареющего щеголя, разодевшегося для придворного бала, вместо того, чтобы быть тем, кто он есть – младшим сыном провинциального сквайра, живущим в отдаленной части Суссекса.

Заметив нарастающую напряженность, Люси поспешила пригласить всех к столу. Члены семьи и гости парами проследовали вниз, в большой зал, посреди которого стоял длинный стол. Провожая Генриетту к ее креслу, глядя на остатки былого величия места, где некогда обедали архиепископы Кентерберийские, Николас как бы окунулся в прошлое и вновь ощутил необъяснимую родственную связь с дворцом.

Они заняли свои места: старый сквайр Бейкер во главе стола, справа от него – Генриетта, слева – Филадельфия. На противоположном конце сидела Люси с Николасом и Джоном Лэнгхемом. Между ними разместились Джордж, Томас и Найзел, причем последний, оказавшись рядом с Генриеттой, беспрестанно краснел. Это весьма позабавило бы лейтенанта, если бы молодой человек, оказавшись между Греем и предметом его обожания, не мешал Николасу с разговаривать с Генриеттой.

Проголодавшийся после проведенного в дороге дня, Николас очень обрадовался, когда на стол подали старую, добрую, солидную английскую еду, причем в изрядном количестве. По-видимому, решил Николас, Люси Бейкер не признавала сомнительных деликатесов французской кухни, входивших в то время в моду во многих богатых домах Англии, – первая перемена блюд была традиционная, истинно английская, и состояла из огромного линя, сваренного в эле, приправленного лимоном и розмарином, супа с вермишелью (единственная экзотическая черточка, отметил Николас), бараньего филе и пирога с курятиной.

Но когда с этим было покончено, Николасу довелось отведать и деликатесов: голубей и спаржи, телятины с грибным соусом, сладкого мяса и омара. Трапеза завершилась огромным абрикосовым тортом, украшенным пирамидой из взбитых сливок и озерцами желе, после которого подали свежие фрукты.

Когда принесли белый портвейн, Люси вдруг вздохнула.

– Как жаль, что у нас нет музыкантов.