Эйя открыла было рот, но Карл мотнул головой.

– Нет времени, девочка. Просто – иди. Удирай. Волоки ее отсюда, Брен.

Брен Адахан торопливо салютнул Карлу, схватил Эйю за руку и потащил прочь. Несколько шагов она сопротивлялась, потом пустилась рысцой. Плечи ее тряслись.

– Я сказала сейчас! – Тэннети пинком сдвинула с места Ганнеса, за ним потрусил Словотский; Ахира подхватил Джейсона на руки и пустился бегом.

– Минутку. Я вас догоню. – Голос Дории дрогнул.

– Он сказал – уходить! – рявкнула Тэннети. – Ты тоже уйдешь.

– Все в порядке, Тэн, – сказал Карл. – Иди. Доставь их домой.

– Сделаю, Карл. – Тэннети склонила голову – и, приволакивая ногу, двинулась прочь.

Дория положила ладонь на его руку и заглянула в глаза.

– У меня кое-что есть для тебя, Карл, – сказала она, крепче сжимая его пальцы. – Не много – но все, что осталось. Остальное Мать забрала. Я не могу исцелить тебя – но могу поддержать. Сил у тебя прибавится – правда, ненадолго.

Ветер принес послание – далекую угрозу.

– Вот как? Так ты оставила мне это не для того?… – Она говорила в воздух. – Мне все равно. МЫ заботимся о своих, старуха. Мы заботимся о своих.

Глядя Карлу прямо в глаза, она положила руки ему на плечи, и резкие слова закапали с ее губ – чтобы исчезнуть, едва будучи произнесены.

Странное дело. Разве у Дории на Этой Стороне глаза не желтые? И разве черты ее здесь не стали резче? Глаза казались темными; лицо смягчилось.

Из-под ее пальцев в него электрическим зарядом вливалась сила.

Раны Карла горели по-прежнему. И нога, когда он попробовал шевельнуть ею, по-прежнему его не слушалась. Но боль в ноге и боку стала какой-то отдаленной; слабость прошла.

– Это… даст тебе силу продержаться дольше, чем они рассчитывают, Карл, – проговорила Дория Перлштейн. Ей снова было двадцать – круглолицая кареглазка. Целительница Длани исчезла. – Надеюсь. Этого мало, но больше я ничего не могу…

– Уходи, Дория.