Рыцарь смотрел испытующе. Ее небрежный тон не обманул его. Он по-прежнему ждал ответа.

– Хорошо, я сменю гостиницу, – сказала она поспешно. – Только…

Смена гостиницы не поможет. Бежать, бежать из города, вернуться домой… То есть в развалюху, которая может считаться ее домом… Найти в окрестностях повивальную бабку – и родить, как предсказывал Семироль, на соломе, и будь что будет…

Будь что будет. А если ребенок умрет?! А если умрет она, а ребенок останется один в этом мире, сиротой, подкидышем?!

– Я и есть сочинительница Хмель, – сказала она хрипло. – Только… что я такого сочинила, чтобы меня преследовать?!

Рек молчал.

Некоторое время Ирена изучала его побледневшее лицо. Потом наклонилась, ища под кроватью дорожный мешок. Нащупывая среди собственной привычной одежды – куртка, брюки, ботинки – жесткие, свернутые трубочкой листы…

Она прихватила свои рассказы с собой. Она не могла их оставить…

Но и прочесть их она не решилась. Смешно или нет – она боялась разочарования.

«История о том, как голубка принесла мертвому юноше алую розу…» «История о рыцаре, который совершал зло, чтобы быть бескорыстным»… «История о скупце, который раздавал, чтобы»…

Что хорошего можно написать под таким названием?!

Рука ее шарила в темноте все более нервно. Свитков не было.

Шаги на лестнице – или это ей кажется?..

Забыв о конспирации, она вытащила мешок на свет. Рек может увидеть ее куртку и штаны – но, может быть, он не догадается, что это женская одежда, и не подумает об Ирене плохо…

Бумаг не было. В то время как Ирена отлично помнила, что…

Стук в дверь. Она невольно содрогнулась.

– Госпожа… Откройте.

– Кто там? – спросила она автоматически.

– Открывайте, именем герцога!..

Рек шагнул к двери. Лицо его было столь же сосредоточенным, как тогда, на перекрестке, перед разорением рынка… Но не это поразило Ирену. А поразило то, что рука рыцаря в кожаной перчатке лежала на рукояти меча.