И только об Ирене – она надеялась – не забыв.

Крестьяне переглянулись. Старший – кряжистый мужик с круглой лысиной и светлой бородой в форме совка – поморщился, будто говорить ему было горько на вкус:

– Чудище у нас, господин. Недели две уже, как чудище… В пещерах. Тут, стало быть, пещеры под бережком… А выход у поля. Так… кровушки напилось у работничка, у Ваня… еле жив остался… и в пещеру забилось. И сидит… ране девки в ту пещеру со свечами по грибы ходили – теперь боятся…

Бородач мельком взглянул на Ирену, будто извиняясь за предстоящие ужасные подробности.

– Пошла как-оть одна… еще тогда, ране… А вернулась сама не своя, белая… на шее дырка, и еле стоит… Страху-то набралась. Кровосос, говорит, свечку задул… страшный такой кровосос, с виду как человек, только диким волосом зарос и на четвереньках… Заикается с тех пор. То есть не кровосос заикается – девка… Вы бы, господин рыцарь… успокоили чудище-то. Сил нет боле… бабы ночами не спят… хлопцы работать на поле боятся… А ну выйдет, да пойдет по хатам, да кровь сосать?!

Все, бывшие в комнате, почти одновременно проделали правой рукой одинаковый сложный жест – видимо, отгоняя злых духов.

Ирена сидела, как истукан. Автоматически поглаживала живот.

Она предполагала, что в этом мире водятся сородичи адвоката Семироля. Ни Рек, ни Толкователь не удивлялись слову «упырь»… Значит, вот так? На четвереньках, в пещере…

Интересно, когда погоня преодолеет несложную, в общем-то, водную преграду, возьмет явный, в общем-то, след, и наведается на хутор?..

Она поймала взгляд бескорыстного рыцаря.

И сразу все поняла.

«Рек, мы же спешим…»

«Я давал обет».

Возможно, в благодарность за доброе дело Провидение подарит Реку удачу… И погоня собьется со следа…

Нет, скажет Рек. Я обет давал. И сразу же совершит какую-нибудь гадость, и вереница неприятностей полностью поглотит возможное везение…

– Кого он сосал-то? – сухо спросил рыцарь. – На отпечатки зубов надо поглядеть, что за зверь…

Толпа у дверей – а к тому времени в комнате собралась настоящая толпа – зашевелилась. Вперед вытолкнули девчонку лет семнадцати, в кокетливом вышитом платьице, с жалостливо поджатыми губками.

Воротничок на платье стоял до самых ушей. Что-то мне это напоминает, мрачно подумала Ирена.

Рек встал. Положил руку девчонке на плечо – та счастливо замерла – и отогнул край воротничка…

– Так быстро зажило? – спросил недоверчиво.