Тари-Колесо, со своим отрядом патрулирующий перевал, был предупрежден заранее:

– Пропусти их. Так, чтобы было правдоподобно – они прорвались. Так, чтобы из твоих людей никто не погиб. И чтобы никто, ни одна душа, не догадался.

– Но как я смогу…

– Как хочешь.

Ночью из замка бежали пятеро головорезов и Глен, бывший раб. Трое из беглецов были в сговоре с Развияром, но никто не знал о других – каждый считал себя единственным шпионом. Развияр потратил длинный день на эту неприятную, грязную работу: извлечь из ямы при помощи стражников. Допросить. Понять. Принять решение: вербовка или «сладкое молоко».

Головорезы, которым Развияр не мог доверять, забыли обо всей своей прежней жизни и теперь таскали бревна вместе с рабами. Нельзя сказать, чтобы они выделялись из толпы: половина живого товара, проданного на рынке в Фер, была лишена памяти с помощью сладкого напитка рабовладельцев.

С перевала пришел Самар, молодой стражник, служивший под началом Тари-Колеса. Лицо у него было серое:

– Повелитель… Мы их упустили.

– Ты ранен?

У вестника было сильно порезано ухо. Развияр сидел с ним, отпаивая вином, расспрашивая, как было дело на перевале. Беглецы были вооружены только короткими ножами, но застали патрульных врасплох.

– Было очень темно… Сгустились тучи… Мы все очень устали… Тари разрешил отдохнуть, иначе мы не достояли бы до утра… Мы стреляли, но было темно… Хотели преследовать по дороге на Кипучку, но в такой темноте…

– Тари запретил, – вырвалось у Развияра.

Самар посмотрел страдальчески: Тари-Колесо был его другом и начальником.

– Повелитель, мы все виноваты…

– Когда вы будете виноваты, я скажу, – отозвался Развияр почти весело. – Спи.

Днем, когда отряд Тари сменился с перевала, Развияр громко и при всех выразил ему свое неудовольствие. Позже, наедине, обнял.

– Зачем тебе это надо? – шепотом спросил Колесо.

– Молчи. Я потом расскажу.

* * *

Он вернулся в зал стражи, упал на шкуру и проспал мертвым сном несколько часов. Во сне ему становилось все холоднее. Он скорчился, прижимая колени к животу. Вокруг была ледяная вода и огни города Мирте, далекие, равнодушные. Он снова был мальчишкой, которого выбросили за борт нарядного корабля. Руки и ноги сводило судорогой, Развияр бился, пытаясь согреться, пытаясь выжить.