Я молчал, ожидая продолжения.

– Это означает отказаться от своего прежнего имени, – подчеркнула фея.

– Что, для этого требуется какая-то особенная процедура? – Я не очень понимал, чего она ждет от меня.

– И процедура тоже. Но не это главное. Чтобы войти в нашу семью, тебе придется отречься от своей.

Отречься от семьи? Я представлял свою службу несколько иначе.

– Значит ли это, что я должен буду разорвать все связи с родителями?

– Вовсе нет. Но, войдя в клан, ты перестанешь быть человеком. Не в физиологическом смысле, конечно.

– Буду рад назвать тебя братом, – старательно выговаривая слова чужого языка, произнес Ярвианн, появляясь откуда-то из-за моей спины. Акцент у него был все такой же ужасный, он и сам это понимал, потому смущенно улыбался. Ильяланна метнула в его сторону сердитый взгляд; по ее мнению, братец вел себя слишком дружелюбно.

– Я принимаю ваше предложение, – заявил я, еще раз обдумав все сказанное. Я знал, что это эгоистичное решение, но не видел для себя другого выхода. Тихо дожидаться смерти в родительском доме оказалось мне не по силам.

– Хорошо. – Леди отошла от окна. – Приступай к сборам немедленно. В твоем гардеробе найдется приличный костюм? – Я оглядел собственную одежду – рубашка и летний кафтан были достойного качества. – Если нет, – продолжила фея, – нужно срочно подобрать тебе что-нибудь более… представительное. Ты теперь не наемный сторож, а телохранитель Золотых Листьев.

– У меня есть штаны и куртка из черного бархата, – растерянно произнес я. Не ожидал, что моему наряду будут придавать такое значение.

– На первое время сойдет, – кивнула Ильяланна. – У тебя не больше дня на сборы. Корабль, на котором мы планируем добраться до Гарьера, должен отплыть не позднее завтрашнего утра. А если бы ты успел собраться до сумерек, мы могли бы уйти с вечерним отливом.

– Успею, – заверил я.

Меня всегда пугали долгие проводы, но и уезжать, не попрощавшись, как в прошлый раз, я не хотел.

Родители ждали моего возвращения в гостиной. У матери покраснели и припухли веки, из чего я сделал вывод, что она успела всплакнуть. Да, объяснение будет нелегким.

– Мама, отец… – начал я, тщательно подбирая слова. – Мне тяжело сообщать вам об этом, но я должен снова уехать…

Трудно, не раскрывая истинной причины, объяснить, зачем нужно, едва вернувшись, вновь бросать любящую семью и отправляться невесть куда с двумя даже не инородцами – нелюдьми.

– Это безответственный поступок, достойный глупого и жестокого юнца, – вынес свой вердикт отец, выслушав мои неубедительные аргументы. – Но я не стану больше тебя отговаривать. Поступай, как знаешь, но помни: моего благословения ты не получишь!