– Вина, – немеющими губами вымолвил он.

Унтер стремительно нагнулся, желая получше расслышать приказание. Огнедум слабо махнул в сторону столика, накрытого грязненькой самобранкой.

– Скатерть… Принеси…

Унтер в точности выполнил распоряжение и, повинуясь кивку энвольтатора, расстелил скатерть у него на коленях. Огнедум застучал по скатерти кулаком. Та сперва никак не реагировала, а потом вдруг задергалась, вспучилась и выбросила на поверхность нечистый стакан, наполовину наполненный красной жидкостью. Утер наклонился и почтительно понюхал стакан.

– Портвейн! – доложил он. – Худшего качества!

Огнедум молча влил в себя портвейн и бросил стакан себе на колени. Обрызгав скатерть кроваво, стакан скатился на пол и разбился, а на скатерти тотчас появилась новая дыра, и Огнедум зачем-то засунул в нее палец. Вытащил. Поковырял у себя в ухе. Сдернул скатерть с колен, скомкал и бросил в угол.

Потом обратился к унтеру:

– Видишь этих двух «факелов»?

Унтер, сощурившись, цепко глянул на побратимов. Кивнул истово.

– Так точно – вижу, властитель.

– На гауптвахту. Запереть. Двух испытанных «факелов» – у двери и под окно. Действуй!

Унтер махнул арестованным. Те вяло поднялись и пошли за ним следом.

Оставшись наедине с Ольгердом, энвольтатор спросил:

– И давно это с тобой?

Ольгерд молчал.

– Тебе лучше ответить, – посоветовал Огнедум.

Тогда бывший король произнес:

– Недавно.

– Ты разговаривал с теми двумя? С предателями? – Энвольтатор кивнул на дверь.

– Нет, – сказал Ольгерд.