– Его зовут герцог фон Айзен… это… фон Винтер.

Глава четырнадцатая

Глава четырнадцатая

Огнедум сказал унтер-офицеру:

– Подай мне кресло.

«Факел» безмолвно, с пониманием, проследовал к окну, постоял там, а затем, упруго повернувшись к энвольтатору, спросил:

– Какое, властитель?

– Любое! – рявкнул Огнедум.

После недолгих поисков унтер обнаружил облезлое кресло с деревянными подлокотниками и принес его властителю. Огнедум тяжело уселся. Унтер вытянулся рядом и свирепо уставился на арестованных побратимов. А те, что уж и вовсе обидно, как будто совершенно не интересовались происходящим. Сидели себе рядком, усталые, – Лихобор на табурете, Лютояра прямо на полу. Лютояра, не стесняясь, зевала. Лихобор скучно разглядывал свой исколотый палец.

С Ольгердом происходило что-то странное. Имя Айзенвинтера обожгло короля чистым пламенем, от которого вспыхнули лицо и руки, щекочущий жар пробежал по жилам и наполнил бедную истонченную тень золотистым светом. Сквозь прорехи в одежде, сквозь упавшие на лицо волосы и грязь этот свет предательски вырывался наружу.

Людвиг. Среди развоплощенных придворных его не оказалось. В тот роковой день его вообще не было в столице. Ольгерд хорошо это помнил. Людвиг уехал на охоту к Черной реке. Они договорились встретиться через два дня за завтраком – Людвиг намекал на какие-то удачные идеи по части грибного соуса.

Больше они не виделись.

В первую четверть века своего падения король Ольгерд частенько задумывался о Людвиге-сенешале. Где сгинул герцог фон Айзенвинтер, при каких обстоятельствах настигло его злое огнедумово колдовство? Спасся ли он? О Людвиг, Людвиг!.. Если избежал он общей несчастной участи, то скитальцем прожил человеческий век и давно уже покоится в могиле. И в вечный его сон не вторгаются ни грибные соусы, ни плачевный король Ольгерд…

И вот из веков небытия выплыло это веселое имя как явственная весть о скором освобождении. Давно забытым ощущением застучала в висках кровь.

«Теньку-то как разбирает! – думал унтер озабоченно. – Дело, видать, и впрямь государственной важности!»

– …Кто такой Айзенвинтер? – тряся короля за плечи, кричал Огнедум. – Кто это? Тот хлыщ с дрессированной собачкой, а? Думаешь, я забыл? Надеешься, что не помню? Это он?

– Это он… – привычно бормотал король, а внутри у него все пело: «Это он! Это он!»

– А! – страшно вскрикнул вдруг Огнедум и выпустил короля. Толкнул его в грудь. – Светишься? Что это ты светишься?

– Не знаю, – сказал король и понял, что выдал себя.

Огнедум побелел так, что даже седая его борода стала казаться ватной на снежном лице.