Ни девушку с уродливым шрамом на лице, ни лысого, очень похожего на пирата мужчину баронесса не знала, но лицо третьего воина было ей слишком хорошо знакомо. «Граф Гилион, только не он… я пропала!» – затряслась от страха Карина и поспешила вновь залезть в покинутое укрытие. После ее приказа уничтожить отряд капитана в Библиотеке Торалиса на пощаду девушке было трудно рассчитывать. Карина закрыла глаза и поспешно забормотала все известные ей молитвы, прося небесные силы о том, чтобы, увлекшись погоней за обращенными в бегство пиратами, молодой офицер позабыл бы вернуться на площадь, а уж если такому и суждено было произойти, то чтобы никто из спасителей не догадался бы заглянуть под телегу.

– Сударыня, вылезайте, не время играть в прятки, – оборвал тонкую нить надежды насмешливый голос.

Несмотря на ласковые интонации, граф Гилион был, как никогда, суров и озабочен. Морщины на лбу старили молодое лицо, но в то же время и создавали какой-то неповторимый шарм, подчеркивали мужество, волю и решимость молодого человека.

– Карина, я знаю, что вы под телегой. Вылезайте, не стоит валять дурака! – Граф нагнулся и дернул за подол платья, видневшийся возле колеса. – Обещаю, о событиях в Библиотеке поговорим позже, когда и если вернемся в Кархеон.

Уговоры Гилиона подействовали, дама стала осторожно выбираться наружу, не столько боясь, что это ловушка, сколько стараясь окончательно не порвать уже изрядно потрепанное платье. Ее недруг, граф Гилион, величественно восседал на перевернутом набок бочонке и отчищал окровавленный меч рукавом собственной рубахи, не менее драной, чем платье баронессы. Странная девица со шрамом через все лицо хлопотала над лежащим на мешках Анри, перевязывала раны старого солдата и заботливо прикладывала к его распухшему лицу компрессы. Второй подручный графа ругался с гномом. Оба отчаянно размахивали руками, но о чем шел разговор, Карина не слышала. Они были слишком далеко, а по обрывкам фраз, в большинстве своем вульгарных и грубых, угадать причину спора не представлялось возможным. К месту схватки подхрамывала еще одна фигура, судя по контурам, женская. Лишь когда незнакомка приблизилась к телеге почти вплотную, Лиор узнала в безобразной замарашке Джер. Лицо эльфийской красавицы было до безобразия изуродовано: содранная кожа, разбитый в кровь лоб и распухшие брови. Гротескно-сюрреалистическую картину. «Вчера был пир, нам было весело» добавляли несколько десятков разлагающихся прямо на глазах трупов. Еще не успевшая остыть плоть превращалась в вязкую, липкую массу, весьма напоминавшую с виду ту слизь, которую баронессе пришлось вымывать после посещения посланником Убия гостиницы.