– Вылазьте, живее, живее! – раздался на фоне сплошного желто-красного пятна скрипучий голос Агнессы. – Ну, что замер?! Вполз, разогнулся и пошел, пошел! Поясницу потом разотрешь, дай другим выбраться! – ворчала вечно недовольная старуха, вцепившись в плечо гнома костлявой рукой.

Привычка командовать и помыкать впиталась в кровь и плоть хозяйки портового кабака. Она громко кричала, бросалась на каждого появившегося из убежища, бесцеремонно хватала его то за плечи, то за руки и волокла на себя, попутно злословя, видимо, на излюбленную ею тему врожденной мужской неуклюжести. Только Флейте удалось избежать касаний костлявых лап и нелестных эпитетов.

Наверное, желание как следует осадить нахальную старушенцию возникло у каждого, выбравшегося из каменного мешка, даже у Флейты, которую бойкая бабулька начала обхаживать, оглаживать и совершенно не к месту осыпать ласковыми именами: «кисонька», «лапочка», «рыбонька», «солнышко» и прочие гадости. Девушка раскраснелась от смущения и чуть не закатила скандал, но ей на помощь пришел Тальберт, отвлекший старую женщину от увлеченного и самозабвенного ухаживания за племянницей.

– Закройся, Агнесса, хватит девку взрослую конфузить! Заведи себе кота иль поваренка, да и сюсюкайся с ним сколько влезет! У тя что, материнский инстинкт по дряхлости лет проснулся?!

Агнесса тут же приняла излюбленную женскую позу буквой «ф» и, грозно вытаращив глаза, собиралась обдать полковника мощным потоком отборного сквернословия, но неожиданно в почти семейный конфликт встряла третья сторона.

– Мадам, мы крайне признательны вам за спасение из каменной западни! – произнес Мортас и, галантно согнувшись в поклоне, припал губами к женской руке. – Простите моих компаньонов за грубость, но это не знак неуважения к вам, а лишь прискорбное следствие долгого пребывания в чрезвычайно неудобных позах. А теперь несоблаговолит ли великодушная спасительница сообщить, как обстоят дела наверху.

– Да ладно уж… да чего там… сразу уж и спасительница, – зарделась и размякла старушка, по крайней мере лет тридцать не слышавшая подобных речей.

– И все же, сударыня, как обстоят дела наверху и с чем пожаловали незваные гости?

Предположение Мортаса оказалось верным, в зале таверны засели не меньше дюжины агентов тайного сыска, а в ближайших домах разместились около полусотни вооруженных до зубов стражников. Шансов пройти незаметно не было, не говоря уже о попытке прорваться с боем. На такое был способен решиться только слабоумный.

– Агнесс, а как тот старый проход поживает, что в катакомбы под городом вел? – спросил Тальберт, припоминая приключения былой юности.