– Кто?! – Рауль ошалело уставился на Шарля, и тот вздохнул с видимым облегчением.

– Прости, теперь вижу, что не ты. Жан Фарбье, герцог Лагский, оба Стэнье, Артур Гартаж.

– Все?!

– И вдобавок Лиффо́, Пер, Эж и человек двенадцать их сторонников. Я не верю, что они убиты в битве. И никто не поверит. Всего погибло не больше сотни, и среди них пятеро наших злейших врагов. Они, как ты понимаешь, отнюдь не сражались в первых рядах. У всех у них есть родичи и прихвостни, а у Гартажа даже друзья. Нам не отмыться, не стоит и пробовать.

– Мы были готовы к войне.

– Да, но мы защищались. А теперь для всех мы убийцы. Да, некоторых покойников, мягко говоря, в Арции недолюбливали, но от этого не легче. Ну что там, Жанно?

– Монсигнор, – молодой нобиль не скрывал радости, – мы нашли Пьера. Он жив.

– Где он?

– В одном доме. Спрятался, его ранили стрелой.

– Кто ранил?! Серьезно?

– Царапина! Шальная стрела… Монсигнор, он зовет вас и боится выходить.

Это была истинная правда. Пьер Шестой, по своему обыкновению, забился в угол комнаты. Стрела, наудачу выпущенная кем-то из лучников, ранила его в ногу, но кость задета не была. Тем не менее король был испуган, и от этого страха в нем проснулась воинственность. Пьер нелепо и неумело махал чужим мечом и кричал, что не выйдет, пока за ним не придет Шарло.

Рауль с брезгливой усмешкой наблюдал, как Тагэре успокаивал дрожащего человека, который в свои сорок лет оставался семилетним ребенком. Сам Рауль с удовольствием возился со своими дочерьми и малолетними кузенами, но вид великовозрастного дядечки, размазывающего по обрюзгшим щекам слезы, вызывал у виконта мучительную неловкость. А вот Шарло, похоже, это не бесило, Тагэре очень быстро успокоил Пьера и занялся его ногой. Король попробовал раскапризничаться, но Тагэре на него прикрикнул, и бедняга застыл, закрыв глаза и приоткрыв рот. Раулю ужасно не хотелось помогать обрабатывать рану, но герцог справился сам.

Когда Пьер открыл глаза, Шарло улыбнулся и попытался уговорить его лечь отдохнуть. Не тут-то было. Король выплеснул на Тагэре целый поток упреков, главные из которых сводились к тому, что его оставили одного, ему было страшно… И вообще, почему это Шарля не было так долго?! По мнению Рауля, самое время было объяснить этому коронованному недоразумению, что во всем виноваты Агнеса и Фарбье, но Шарло отчего-то этого не сделал, а сказал, что у него были важные дела. Хорошо хоть обещал больше не бросать сюзерена на произвол судьбы.

– Ну и что ты думаешь делать? – поинтересовался Рауль, когда Пьер наконец уснул.