Куда ни кинь, всюду клин, или это он не видит выхода, а Лионель его найдет? От поездки в Урготеллу беды не будет. Нужно попробовать, хотя бы ради Дика и других мальчишек, которых швыряют в огонь собственные семьи. Если Раканы, Эпинэ и Окделлы пойдут на мировую, хогбердам и кэвендишам конец. И войнам конец, по крайней мере внутренним, а с Гайифой и Дриксен Алва справится.

– Ро, что с тобой? – мать, и когда только вошла, пыталась улыбнуться, но к исхудавшему лицу прилипла тревога.

– Я поеду в Ургот, Жозина, – твердо сказал Робер, – и попробую договориться! Эмиль был моим другом, а с Вороном мы… встречались. Он не так уж и страшен.

– Слава Создателю, – она по-детски шмыгнула носом. – Прости… Я все время плачу… Раньше этого не было.

Раньше они скрывали от Жозины все, что могло ее расстроить, потом стена в одночасье рухнула, и она осталась одна на восьми ветрах. Вдова и мать мертвых сыновей… Мэллит тоже одна, Жозина б ее не обидела.

– Идем завтракать, – Робер учтиво предложил матери руку. – Я постараюсь никого не убивать. Даже Амалию.

– Я ее боюсь, – призналась маркиза Эр-При. – Ты не представляешь, как она хочет заполучить Эпинэ. Для Жюстена.

– Пустое, – Робер улыбнулся как можно беззаботней. – Я поеду не к границе, а в Сэ. Пускай ищут.

– Правильно, – мать сжала его пальцы. – Арлетта что-нибудь придумает. Она тоже говорит, что герцог Алва не сделает дурного.

– Госпожа Амалия просили передать, – молоденькая служанка присела в низком реверансе, – они беспокоятся. Мясо может…

– О да, – перебил внезапно развеселившийся Иноходец, – бросать мясо на произвол судьбы – преступление. Мы уже идем.

2

Собаки поджимали хвосты и жались к храпящим лошадям. Они не желали идти ни к Яблоням, ни к Белой Ели. Враз покрывшиеся пеной кони тоже упирались. Матильда до боли сжала хлыст, хмуро оглядела примолкших алатов и спрыгнула на землю.

– Только не говори, что дело плохо, сама вижу.

– Хозяйка, – Ласло последовал ее примеру, и на том спасибо, хотя кому и идти, если не ему. У него брат умер, у нее Робер пропал. – Не пойдут они.

– Вижу. Мы не лошади. Мы пойдем.

– До Яблонь же хорн восемь, – не понял доезжачий.

– Зато до Белой Ели близко, а мерзость эта то ли от Ели к Яблоням гуляла, то ли наоборот. В Сакаци она не совалась.

– Точно, – хмуро кивнул Ласло Надь. – До поворота чисто все было. Только, сударыня, садитесь в седло. Я сам посмотрю.