– Распорядитесь снять трупы, привести в порядок и похоронить… по-оллариански. Если вы, разумеется, не повесили еще и клирика.

– Будет исполнено, монсеньор. – Видно было, что Никола не согласен, но приказы не обсуждаются. – Но аспид удрал.

– Что сделано, то сделано, капитан. Я не стану искать зачинщиков, но больше никаких расправ!

– Какая ж это расправа? – возмутился Никола. – Пускай дверь в Рассвет вашей матушке придержат, сволочи. Только эрэа все их головы не перетянут.

Не перетянут, а потянут. В Закат. Убийство Маранов – вызов не только Колиньярам, но и короне. И это шило в мешке не утаить, не стоит и пытаться.

– Где барон Райнштайнер?

– Монсеньор… Ему удалось бежать, но его ищут.

Этого следовало ожидать. Такие звери, как Ойген Райнштайнер, в крестьянские ловушки не попадаются.

– Найдите детей, пусть за ними присмотрит Мари. Жюстена поместите отдельно.

Знать бы еще, что с ним делать. Казни он не допустит, но дальше-то что?

– Монсеньор, вы ступайте перекусить, а я займусь.

Прекрасный совет, и какой своевременный! Если не знаешь, что делать, ступай съешь чего-нибудь. А перед этим полюбуйся на повешенных, повешенные – это к счастью. Вороньему, надо полагать.

Закатные твари, из какой ерунды вырастает война! Мараны всего-то хотели заполучить титул и пожить в свое удовольствие. Между ними и Эпинэ стоял один человек, к тому же изгнанник. Казалось бы, какая малость. И вот Амалия стронула камень, из-под которого хлынула река, и только Леворукий знает, сколько народа в ней захлебнется… Робер рванул ворот рубахи, из последних сил сохраняя спокойствие.

– Капитан, вы идете со мной. Голодающие офицеры мне не нужны.

2

Как быстро пришла осень, несколько дней – и горы из зеленых стали золотыми. В Надоре лиственницы не росли, и Дик принял их за что-то вроде елок, которые зимой и летом одним цветом. Оказалось, нет.

– Странно как, – заметил Рихард Борн, – до моста было лето, а тут – осень.

– Черная Алати, – откликнулся Альдо, – тут все не как у людей. Жалко, праздник пропустили. И что б вам на неделю раньше приехать!

– Ты нас пригласил на охоту, – откликнулся Удо Борн. Он был младше Рихарда, но серьезней и обстоятельней, – а охота начинается после Осеннего Излома [82].