– Не знаю, – пожал плечами Робер. – Енниоль хотел не силу, а первородство.

– Доэсператистское старье он хотел, – Альдо захлопнул Книгу святого Фабиана и небрежно бросил рядом с собой. – Вспомни, как достославный в Матильдину шкатулку вцепился, а «первородство» – сказки для дурачков.

– Хорошо, Альдо, я тебя понял, – спорить бесполезно, что делать – неизвестно, разве что пулю в сердце, но это не выход, это предательство.

– Но тебе это не нравится.

– Не очень, – честно признал Робер, – но это долгий разговор, а сейчас явится Люра со своими новостями. То есть уже явился.

4

Мерзавцы бывают самыми разными. Господин Люра относился к мерзавцам лощеным, любящем до самозабвения не только себя, но и свои усы, мундиры и сапоги, не говоря уж об орденах и перевязи. Этим генерал-перебежчик изрядно напоминал маршала Пэллота, и Робер искренне надеялся, что рано или поздно Симон Люра разделит судьбу своего именитого предшественника. Пока же с генералом приходилось быть вежливым. У Альдо это получалось хорошо, у Иноходца хуже, а у Пуэна и Карваля с любезностью было вовсе плохо. Люра, впрочем, предпочитал косых взглядов не замечать. Видимо, гоганы велели с Первородными и их свитой не ссориться, и от этого было еще противней.

– Ваше высочество, – генерал учтиво подмел пол желтыми перьями, – счастлив видеть вас и господина маршала в добром здравии.

– Садитесь, Симон, – кивнул Альдо, – что вы думаете о Лаик?

– В свое время меня признали недостойным унарского плаща, – сверкнул зубами Люра, – я был вне себя от горя, но теперь рад, что избежал этой могилы. Удивительно неприятное место.

– Мне оно тоже не нравится, – согласился сюзерен, перебираясь со стола в кресло. – Так что у вас за новости?

– Их несколько. Боюсь, первая вас несколько расстроит, зато остальные должны исправить положение.

– Хорошо, – засмеялся Альдо, – я готов расстраиваться.

– Ваше высочество, – голос Люра странным образом зазвенел, – дело в том, что я прекрасно осведомлен и о том, что вы нарушили клятву, и об убийстве достославного Гармиоля и его спутников, которое вы совершили при помощи герцога Эпинэ и капитана Карваля.

– И как давно вы это знаете? – очень спокойно произнес сюзерен.

– С самого начала, – улыбнулся Симон Люра, вынимая пистолет. – Прошу меня простить, но я не собираюсь отправляться вслед за гоганскими свиньями.

– Вы полагаете, это вас защитит? – Робер положил палец на курок. Пистолет в руках Люра – это еще не смерть, по крайней мере не смерть для двоих.

– Я не собираюсь стрелять, – заверил генерал, – мне нужно, чтоб вы выслушали мои новости до конца.