Эммет посмотрела ей в глаза долгим, открытым взглядом, какой у нее, впрочем, был всегда, и произнесла:

– Почему же тогда печаль не туманит ваш взор?

– Что ты имеешь в виду?

– То, что вы не верите в это, не так ли?

– Не верю, или не хочу верить?

– На это я не могу ответить, – покачала головой Эммет, – я уверена только, что в вас живет надежда.

– Майкл остался жив после сражения, он тоже участвовал в нем.

– Как вы узнали?

– Я видела его и даже разговаривала с ним, а потом Карадок сказал мне, что он жив.

– И что же он?

– Здравствует. Он теперь полковник.

– Он ведь вас больше не интересует?

Николь покачала головой:

– Только как друг. Как любовник, он уже давно ушел в прошлое.

– О! – только и произнесла Эммет и с решительным видом вышла из комнаты: ей надо было вынуть одежду Николь из дорожных сундуков и хорошенько выбить из нее пыль.

Когда Николь уезжала из Экзетера, она переселила служанку и дочку в небольшой уютный домик недалеко от резиденции королевы; теперь она была счастлива вернуться именно в него, наслаждаясь спокойствием и одиночеством в этом удобном жилище. Как будто угадав ее мысли, в тот же вечер Эммет спросила:

– Нам действительно так уж необходимо ехать в Кингсвер Холл?

– Почему ты спрашиваешь?

– Потому что там живут две женщины, которые, скорей всего, невзлюбят нас, они будут ревновать вас к лорду Джоселину, который долгие годы был их «собственностью»…

– …А самого его нет, и помирить нас будет некому.