– Ну, ты же считаешь, что я полечу, – сказал Мокриц. – Если господин Позолот сомневается в своем оборудовании, аркканцлер, пусть признает свое поражение сейчас.
Вот она промелькнула, тень на лице Позолота. Он был уже не просто раздражен, он ступил в тихие глубокие воды чистого животного бешенства.
– Давайте сойдемся на том, что это не гонка лошадей против метлы, – сказал Мокриц. – Это почтовая карета против клик-башен. Карета ломается – мы чиним карету. Башня ломается – вы чините башню.
– Вообще-то звучит справедливо, – согласился Чудакулли. – Постановляю так. Однако хотел бы вынести предупреждение господину фон Липвигу с глазу на глаз.
Аркканцлер положил руку Мокрицу на плечо и завел его за карету. Там он наклонился к нему близко-близко и спросил:
– Ты же в курсе, что нарисованные звездочки на обычной метле не заставят ее подняться в воздух?
Мокриц заглянул в молочно-голубые глаза волшебника, невинные, как у ребенка – такого, который изо всех сил старается выглядеть невинным.
– В самом деле? – сказал он.
Волшебник похлопал его по плечу.
– Значит, оставим все как есть, – сказал он радостно.
Позолот улыбнулся Мокрицу, когда они вышли из-за кареты.
Искушение было слишком велико, и Мокриц даже не стал с ним бороться. Всегда повышай ставки. Испытывай удачу, потому что никто не сделает этого вместо тебя.
– Не хочешь заключить небольшое личное пари, а, господин Позолот? – спросил он. – Чтобы не было… скучно.
Позолот отреагировал достойно, вот только эти едва заметные знаки в его лице…
– Подумать только, а разве боги одобрают азартные игры? – усмехнулся он.
– Что наша жизнь? Лотерея, господин Позолот, – сказал Мокриц. – Скажем… сто тысяч долларов?
Это стало последней каплей. Мокриц увидел, как что-то лопнуло внутри Хвата Позолота.
– Сто тысяч долларов? И где ты найдешь такую сумму, фон Липвиг?
– Я просто помолюсь, господин Позолот. Я думал, это все знают, – сказал Мокриц, к всеобщей радости. Он отвесил председателю свою самую нахальную улыбку. – А вот где