— Ярош, ты меня никак обидеть хочешь?

— Правдой не обидишь. Ты думай, пан рыцарь. Мое дело петушиное — прокукарекал, а там хоть не рассветай.

Годимир нахмурился и отвернулся, поглядывая на вычищенный круп вороного коня, вышагивающего впереди. Все-таки молодцы загорцы, хорошо за лошадьми досматривают. И даже репицу бинтуют, чтоб на ходу навозом не измазать.

Велина держалась левой рукой за пояс рабро Юрана, а правой оживленно размахивала, очевидно, ведя увлекательную беседу.

Некая иголочка кольнула сердце драконоборца. Ишь ты, весело им. Болтают!

Хотя, с другой стороны, какое он имеет право указывать Велине, с кем говорить, а с кем — нет? Да он и не указывает… Просто обидно. За три последних дня, проведенных в обществе девушки-сыскаря, рыцарь привык к ее вдумчивым суждениям, неожиданным замечаниям, довольно едким шуткам. А теперь, при первой возможности, она забралась за спину какому-то загорцу, разговаривает с ним, прижимается…

Э-э-э, погоди, пан Годимир из Чечевичей, ты разберись вначале, какие очи тебе нужны — голубые или карие; какие волосы по ночам снятся — каштановые локоны или русая коса? Ты же считал себя верным рыцарем королевны… ой, нет, теперь уже королевы Аделии. И надежд она тебе гораздо больше подарила, чем Велина, независимая и непредсказуемая, себе на уме девчонка.

Все это так. Только Аделия — прекрасная, нежная, умная — послала тебя на верную смерть в хэвру Сыдора. А Велина — опасная, решительная и тоже умная — спасла, когда волколаки уже вознамерились плотно поужинать.

А где-то вдалеке еще маячили золотистые локоны пани Марлены из Стрешина. Как это он когда-то писал, посвящая ей неуклюжие строки:

Эх, пан Годимир, пан Годимир, разобрался бы ты со своими чувствами… А то, как говорится, и рыбку съесть, и на…

— Эй, пан рыцарь, — тихонько проговорил Ярош. — А не боишься прямо в лапы Сыдора угодить?

— Боюсь не успеть его мечом приголубить, — сурово отозвался драконоборец. — Второй раз я ошибки не повторю.

— Так тебя к нему и подпустили.

— Значит, потребую у боярина Бранко из Кржулей суда рыцарской чести! Коли он его паном считает, пускай позволит Господу рассудить, кто из нас прав, а кто виноват!

Бирюк хмыкнул, потер затылок:

— Какой же вы наивный народ, паны рыцари! Да этот Бранко тебя и слушать не станет. Ты кто есть?

— Я рыцарь по происхождению и по закону!

— Прежде всего, для боярина Бранко ты приблуда, неизвестно откуда взявшийся на его голову. А уж после того ты рыцарь-словинец, подданный Хоробровского королевства, с которым Загорье режется уже не одну сотню лет. Так или нет?