– Все хорошо, Мариша, все хорошо, – подоспели к логовской ведьме предстоятель и Митруха.

– Убью, – холодно пообещала гроссмейстерша, а Митруха взвился, выхватывая саблю:

– Нет, я первый щас ему все лишние члены поотрубаю! – и бросился вслед златоградцу.

На болоте снова полыхнуло, бабахнуло. Решетников еще только прикидывал, какую выгоду извлечь из того, что враги престола сцепились, но тут кто-то из магов скользнул по нему равнодушным взглядом, и ноги боярина подогнулись. Он уснул на островке.

Бунт состоялся внезапно и совсем не так, как планировал Медведь. По его задумке, Игнат с Кирюхой должны были вывести из казарм немного людей и захватить Луговскую, как только она покинет Серебрянск. Но Игнат замечтался, возвращаясь, и форменную егерскую куртку накинул на себя едва ли не в самых дверях замка. Обычно он переодевался в людской, и если его задерживал патруль, то оправдывался тем, что бегал на кухню за кипятком. Егерей хоть и арестовали, но порядок у них до сих пор был военный. Были дневальные, были дежурные, в казармах поддерживалась чистота, и за обедом арестанты ходили сами. Но Игнат изменил правилам, вошел прямо в ворота, решив, что сейчас все только о княгине думают, и никакого оправдания в запасе не имел.

Начальник караула, проводив его недобрым взглядом, кликнул двоих помощников и пошел за Игнатом вслед, намереваясь допросить о том, куда это и по какому праву арестованный егерь отлучался из казарм. Замок весь был взбудоражен – шутка ли, сама Луговская! Многие из сослуживцев Игната тоже вышли наружу, и их пока не пытались загнать обратно, но уже косо поглядывали. Кирюха Беда, проскользнувший во двор раньше, стоял во главе любопытствующих и, едва заметив дружка, стал делать ему странные знаки. Игнат нахмурился, пытаясь сообразить, и тут на плечо ему легла тяжелая рука начальника караула:

– Откуда идешь, дружок?

С двух сторон его сразу крепко взяли под локотки. Еще можно было отшутиться или соврать, извернувшись, дескать, к зазнобе ходил, братцы, каюсь, виноват, но сами ведь понимаете, дело молодое. Глядишь, и пронесло бы. Ну в крайнем случае дали бы в зубы и бросили в холодную до завтрашнего дня, но в том и была беда Игната, что умные мысли к нему приходили очень поздно, зато душа вскипала сразу, словно в нее кипятком плескали. Резко, упав на колени, он заставил двух державших его за руки шагнуть вперед и, вырвавшись из захвата, толкнул их в сторону егерей, а сам, сорвав с пояса начальника караула широкий нож, воткнул ему же в грудь, заблажив:

– Измена, братцы! Луговская приказала егерей казнить! В Княжеве весь полк на плаху отправили! Бей Медведевских, спасай жизнь!