– Чего? – прошипела я, судорожно схватив очередную порцию уже плохо проходившего в легкие воздуха. Горло перехватил спазм, на глазах выступили слезы.

– Пей, сказала! – Мне в горло полилось что-то холодное, почти ледяное и на редкость противное. Я надрывно закашлялась, перекатываясь на бок. В лицо заглядывала испуганная Лия:

– Ты как?

– Я? – Сиплый голос сорвался. – Ничего. Жить буду.

– Еще бы! – фыркнула Тая. – Рановато вы, барышня, на тот свет собрались.

– Ничего, когда-нибудь все равно все там будем, – утешила я подругу, поднимаясь с Лииной помощью с пола и подпираясь дрожащими ногами. – Кстати, я тобой восхищена. Какое спокойствие и профессионализм!

– На том стоим, – самодовольно фыркнула Тая, зардевшись до корней волос. – Мы когда экзамены выпускные сдавали – так и похуже гадости пили. Выпиваешь, за одну минуту говоришь преподавателю все симптомы, готовишь противоядие – и стараешься успеть его выпить до того, как будет уже поздно. После такого ни один кожеяд уже не страшен!

– Точно, – пораженно поддакнула я.

В сравнении с таким даже мое выпускное кладбище с пятнадцатью упырями на мага (причем из нашей семерки двое с визгом убежали, увидев только первого – а значит, – по двадцать на одного) стало казаться миленькой детской прогулочкой за грибочками. До сих пор помню испуганное лицо мастера Истеага, не предусмотревшего такой трусливой подлости от экзаменующихся. После шестичасового боя нашей пятерке остальные экзамены засчитали автоматом…

– Что ж, предлагаю всем быть более осторожными, пока нам на головы не просыпалось еще чего похуже, – решительно объявила я, вновь возглавляя колонну.

Больше пещера не вилась вокруг какой-то оси, а превратилась в достаточно широкий прямой коридор без видимых ответвлений. Выглядело это весьма невинно, но оттого – еще более подозрительно. Ну не может быть, чтобы здесь не было никакой гадости…

– Чем дольше нет грозы – тем сильнее она грянет, – напряженно проговорила Тая за спиной.

– Умеешь ты утешить! – поморщилась я. – И так нервы на пределе…

– Лечить надо.

И тут коридор кончился, перейдя в тупиковую почти круглую комнатку. Стены и потолок были облицованы каким-то камнем, каким – я с ходу, как ни странно, определить не смогла; пол присыпан белым песком. А посредине…

Он мне сразу не понравился. Даже не знаю почему, но не понравился.

Казалось бы – зазубренная ржавая сабля и без посторонней помощи осыпающийся с глиняного голема песок должны были вызвать самые нежные чувства и здоровое желание потренироваться в метании шэритов по движущимся предметам, но…