– Прошу вас.

Мария-Августа спокойно оперлась о руку сына. До свадьбы на всех церемониях мать поддерживал Людвиг, после его женитьбы эта обязанность перешла к Руди.

– Смотрите.

Огромное, в пол, зеркало отражало гобелен с охотящимися волками. На его фоне стояла одинокая женщина в пурпуре, себя Руди не видел.

– Зеркала Вольфзее не отражают живых, – сообщила вдовствующая императрица. – Я мертва, и вы меня видите. Вы живы, и для Небельринга вас не существует. Отведите меня назад.

– Как вам будет угодно.

В балладах мертвецы закутаны в саван, их руки холодны как лед, а прикосновение приносит смерть. Рыжий Дьявол никогда не боялся мертвых, не испугался бы и сейчас, окажись мать воющим призраком или скелетом с горящими глазами, но она раскладывала карты и носила платья со шлейфом. Это было чудовищно, но Руди держался, потому что огонь гасит огонь, а страх вытесняет страх. Он слишком боялся за Милику и Мики, чтобы падать от ужаса при виде покойников.

Рудольф дождался, пока Мария-Августа села, знакомым жестом расправив юбки, и опустился в кресло напротив. Он был совершенно спокоен. Даже спокойнее вдовствующей императрицы.

– Как вы здесь оказались? – Глаза матери требовательно блеснули.

– О, совершенно случайно, – мертва она или нет, но она всегда ненавидела Милику и вряд ли что-то изменилось, – я раскрыл заговор, и мне захотелось развеяться.

– Заговор? – Серые глаза обжигали, но Рудольф был достойным сыном Марии-Августы. Он выдержал взгляд мертвой, как выдерживал взгляд живой.

– Ничего страшного, матушка. Один не очень умный человек решил от меня избавиться. Я подсказал ему место и время, теперь он в моих руках, завтра вечером его убьют. Но, ваше величество, все это не идет ни в какое сравнение с вашим появлением. Итак, в Вольфзее живете вы, а не кормилица Людвига?

– Я здесь бываю, – мать вновь взяла карты, – иногда. Берта хранит Вольфзее для Ротбартов. Когда она умрет, ваша супруга найдет ей замену. Зельма слишком слаба.

– Моя супруга? – Самое время прочесть «Pater noster», только как? Прямо или задом наперед? – У меня нет супруги.

– Хранительницу Вольфзее, – Мария-Августа разложила еще один ряд карт, – выбирает императрица. После рождения наследника.

– Императрица, но не принцесса. – Была ли здесь Милика? Видела ли ее мать? – Впрочем, Берта не так уж и стара, почему бы ей не дожить до свадьбы Михаэля?

– Михаэль не будет править, – слова падали, как камни в колодец, – у него дурная кровь.

Михаил и Люцифер! Неужели у ненависти нет предела?

– Матушка, Михаэль – законный сын Людвига, его ничто не лишит короны.