Человеческие силы не беспредельны, в какой-то момент Кида почувствовала страшную усталость. Но все равно продолжала идти вперед. Изредка женщина позволяла себе присесть, развязать горловину мешка и извлечь на свет скульптуры возлюбленных: белого орла и желтого оленя.

Рано или поздно человек становится ко всему безразличен. Неожиданно Кида испытала ностальгию по покинутому предместью и жгучее желание снова вернуться туда.

Преодолевая гребень очередного холма, Кида поскользнулась и полетела на землю. Поднимаясь и отряхивая с себя грязь, молодая женщина случайно посмотрела на небо и удивилась – как она не заметила, что наступил вечер? Закат уже догорал.

Зимний день короток, да и сил уже не было. Кида понимала – нужно делать привал, искать подходящее для ночлега место. Зима в этом году выдалась не слишком холодной, так что можно было надеяться, что она не замерзнет во сне, благо, что несколько ночей спала под открытым небом, и ничего.

Вдруг раздался незнакомый голос – Кида даже не поняла, почудилось ли ей или голос звучал наяву: «Не останавливайся, впереди тебя ждет ночлег под камышовой крышей. Иди вперед!»

Подумав, Кида решила, что все-таки слышала внутренний голос. Она совсем не испугалась, даже напротив – в предместье сверхъестественное всегда почиталось за особое расположение высших сил, которым только нужно уметь пользоваться.

Кида послушно шла вперед, то и дело напрягая глаза и пытаясь угадать в темноте обещанную камышовую крышу. Она еле передвигала ноги, но шла. И все же переживания и муки последних дней взяли свое – прямо на ходу Кида лишилась чувств.

… Очнулась молодая женщина от расслабляющего тепла. Тело ее покоилось на подстилке из хвои; повернув голову, она заметила бревенчатую стену хижины, по которой бегали багряно-оранжевые блики – рядом жарко пылал очаг. В мозгу внезапно сверкнула догадка, Кида подняла взгляд к потолку – так и есть: сквозь мрак смутно вырисовывались пучки сухих стеблей камыша, из которых была сложена крыша домика.

В стене открылась дверь, в комнату вошел человек. Поначалу Кида не могла угадать, кто это – мужчина или женщина. Мужчина, наконец определила Кида, только какой-то поникший, побитый жизнью и почему-то одетый во все коричневое…

Хозяин медленно направился к Киде, босые ступни его неслышно приминали хвою, устилавшую пол.

Стиснув зубы, молодая женщина попыталась приподняться на локте левой руки.

Заметив, что гостья пришла в себя, человек подошел к стене и распахнул грубо сколоченные ставни – мутный сероватый свет хлынул в хижину. Ни слова не говоря, хозяин вышел и закрыл за собой дверь. Кида откинулась на подстилку из хвои и попыталась сосредоточиться. Тело ломило от жуткой боли. Кида попробовала пошевелить руками, только тут заметив, что заботливый хозяин укрыл ее одеялом из грубого рядна. Только голова покоилась на чем-то твердом. Протянув ноющую руку, женщина извлекла белого орла. «Брейгон», – вырвалось из ее уст. Собственный голос показался Киде чужим и даже враждебным. Пошарив рукой в изголовье, она отыскала и желтого оленя. Держа обе фигурки на весу, женщина попыталась восстановить в голове картину последних дней, но рассудок почему-то сопротивлялся этому. Неожиданно для себя Кида запела – громко, без единой фальшивой ноты. Силы оставили ее, только пока голос не изменил хозяйке…