Вот и лето пришло, подумала госпожа Гертруда.

Доктор Прунскваллер тревожно глянул в окно, щупая пульс лорда Гроуна. Должно быть, даже его пациент услышал гром, потому что веки его глаз задрожали.

Действительно, герцог открыл глаза и тихо спросил:

– Доктор, это гром?

Медик оценивающим взглядом скользнул по лицу подопечного, внимательно осмотрел кисти его рук, и только после этого удостоил герцога ответом:

– Воистину так, ваше сиятельство. Вы изволили слышать гром.

– Доктор, а как вы попали в мою спальню? Что-то не припомню, как посылал за вами…

– Не все так просто, ваше сиятельство. В самом деле, вы за мной не посылали. Меня позвали сюда верные вам люди, поскольку несколько минут назад вы упали в обморок. Случилось даже нечто более экстраординарное. Меня интересует: отчего вы упали в обморок? А? Может, в комнате было слишком душно? Не припомните?

Герцог сердито посмотрел на доктора:

– Послушайте, Прунскваллер, что вы такое несете? Я отлично знаю, что никогда еще не падал в обморок.

– Верно, – согласился доктор, – но тем не менее когда я вошел, вы пребывали в бессознательном состоянии. Врач не может так грубо ошибаться.

– Но с чего мне ни с того ни с сего лишаться чувств? Я повторяю, что в обмороки не падаю.

– И все-таки, постарайтесь вспомнить, что вы делали перед тем, как упали в обморок…

Герцог с видимым усилием приподнялся и сел на краю кровати.

– Знаете, Прунскваллер, я ничего не могу вспомнить, – признался аристократ, – ровным счетом ничего. Кажется, я что-то собирался сделать. У меня ощущение, будто все было по меньшей мере месяц назад.

– Ничего, я могу кое-что подсказать, – обрадовался эскулап. – Вы как раз собирались переодеваться к торжественному завтраку в честь сына. Времени оставалось в обрез, и вы все беспокоились, чтобы не опоздать. Так что ваш обморок выглядит в данном случае вполне нормальным явлением: вы, ваше сиятельство, просто переволновались. Да еще переживания последних дней дали о себе знать. Спешка прочно отпечаталась у вас в мозгу, коли вы даже сейчас помните, что собирались что-то делать.

– А когда должна начаться церемония?

– Через полчаса. Если быть точным, через двадцать восемь минут.

– Как, сегодня? – по лицу аристократа пробежала тень волнения.

– Что в этом необычного? – удивился эскулап, и тут же, увидев, что герцог пытается встать на ноги, забормотал: – Нет, нет, сидите на месте. Дайте организму прийти в равновесие, и через пару минут вы будете выглядеть, как огурчик. Все нормально: время у нас еще есть, даже церемонию отодвигать не придется. Представьте, что в вашем распоряжении целых двадцать семь длинных минут, каждая из которых состоит аж из шестидесяти секунд. Много, правда? Волноваться нечего, поскольку я уже распорядился, чтобы Флей подготовил для вас праздничное облачение. Как видите, все в порядке.